ПЛОТ
Что значила река Сердоба для детей моего времени, объяснения не требуется. Летом на ней пропадали с утра до вечера.
От нашего дома на Красноармейской дорога к реке была прямая, оттого и место купания называлось «на прямках». Пляж отменный. Песок белый, мелкий. Глубина реки местами была «по ручки», т.е. с головой и вытянутыми руками кверху. Нырять с обрыва противоположного берега – одно удовольствие.
Как-то одному из мальчишек нашей ватаги пришла мысль сделать плот и сплавиться до села Куракина. Путь не близкий, но увлекательный. Затея всем понравилась. Началось обсуждение. Решили строить из бревен, соединяя их скобами, или связать веревками. Веревочный вариант отклонили сразу, а на скобы собрали деньги и купили их в магазине дяди Гриши на базаре. Встал вопрос бревен. Решили, если каждый из нас добудет по бревнышку, а нас было шесть человек, то будет хороший плот, а если по два – то флотилия для всей команды.
На заготовку стройматериала ушла неделя. Кто на тачке, кто на велосипеде свозили бревна. Работа закипела. Вокруг столпилась малышня, да и проходящие мимо взрослые останавливались посмотреть на нас, корабелов. Кто советы давал, кто подшучивал, а мы, серьезные, продолжали свое дело: подгоняли пилами бревна по одному размеру, соединяли с торцов скобами. Выяснилось, что без веревки все же не обойтись. Нашли ее и обмотали бревна для крепости. Плот впечатлял, но оказался не подъемным. До воды метров десять. Сели думать. Кто-то предложил тащить его за веревку по-бурлацки, кто-то двигать вагами, кто-то кантовать. Не подошло, тяжело. Тогда воспользовались длинными остатками бревен как колесами, и на них покатили наше детище. Вот она, желанная вода! Вода, водой, да не тут-то было. Тяжестью плот так сел на мель, что ни с места. Опять затруднения. Раскачивая, и выгребая из-под него песок, кое-как плот удалось вывести на глубину. Его тут же подхватило течение. Придержали. Как у пиратов, у нас был флаг: длинный шест и на конце черный лоскут с нарисованными черепом и двумя перекрещенными костями.
Мне, как самому легкому из команды, доверили испытания и помогли влезть на бревна. Зрительский восторг подогревал нетерпение. С флагом в руке я пел. "Прощайте, товарищи! С богом: Ура! Кипящее море под нами!" В широких трусах, с облупленными от загара плечами и носом, я, наверное, не производил впечатления опытного морского волка, но крики "Ура!", сочувствующих на берегу, подбадривали.
Наконец плот отпустили. Я ликовал, но не долго. Не успев отплыть и несколько метров, как почувствовал, что погружаюсь в воду, и представил себя капитаном Немо на «Наутилусе», уходящем в морскую пучину. Оказывается, тяжесть плота превзошла его плавучесть.
– Валерка! Тонешь! Прыгай в воду! – раздавались с берега крики.
Я не реагировал. Погружение продолжалось. Тогда мой старший брат, сложив руки рупором, приказал оставить тонущий корабль. Верный морским традициям, я сорвал с шеста флаг, засунул под резинку трусов и нырнул.
Плот, едва видневшийся из-под воды, подхваченный течением, проскочил под мостом через Сердобу и скрылся за поворотом. Мы не бросились за ним. Желание построить новый плот у нас больше не возникло.