8 РАЗРЯД

Означал - лишение дворянства, званий и вечное поселение в Сибири для восемнадцати осужденных.

АНДРЕЕВ АНДРЕЙ НИКОЛАЕВИЧ

(1803-4 – 1831)

Подпоручик лейб-гвардии Измайловского полка. Член Северного общества.

После вынесения приговора Николай I в 1826 году утвердил двадцатидвухлетнему государственному преступнику АндреевуА.Н. поселение в одном из самых отдаленных мест российской империи - Жиганске на берегу реки Лены. Суровый климат и одиночество заставили Андреева обратиться к монарху за разрешением выехать в менее отдаленное место поселения, и получил его в Олёкминске, южнее Якутска, почти ничем не отливавшееся от Жиганска. Почти пять лет провел Андрей Николаевич в этом богом забытом крае.

В 1831 году был отправлен в Верхнеудинск, неподалеку от озера Байкал. По дороге заехал к другу Репину в село Верхоленское и вместе с ним погиб в огне пожара. Было декабристу Андрею Николаевичу Андрееву отроду двадцать семь лет.

БАШМАКОВ ФЛЕГОНТ МИРОНОВИЧ

(1774 – 1859)

Из семьи небогатого помещика Симбирской губернии.

Военную службу начал в 1798 году артиллерийским офицером. Участник походов А.В.Суворова, Турецкой и Шведской компаний, Отечественной войны 1812 года и заграничных походов русской армии 1813 – 1814 годов. Человек необыкновенной храбрости он имел множество боевых наград: ордена Анны ΙV и ΙΙ класса с алмазами, Владимира ΙV степени с бантом, мальтийский крест, золотой крест за Базарджик, золотую шпагу с надписью "За храбрость" и прусский орден "За заслуги".

Был женат, имел сына и дочь. Служил верой, правдой, силой царю и Отечеству. Дослужился до чина полковника. В 1823 году, якобы, за крупную растрату казенных денег Башмакова судили и разжаловали до рядового с предписанием служить в Черниговском полку 2-й армии.

Флегонт Миронович вступил в члены Южного общества. Был близким другом С.Муравьева – Апостола, у которого жил на квартире и был его связным с командирами других полков. Непосредственного участия в восстании Черниговского полка Башмаков не принимал.

После разгрома полка, закованного в кандалы, Флегонта Мироновича отправили в Петербург. 16 февраля 1826 года заключили в Петропавловскую крепость "для содержания как солдата и преступника" в особый арестантский каземат Васильевской куртины. В мае с бывшего полковника сняли кандалы.

Монарх распорядился отправить Башмакова в Могилев, где 17 августа 1826 года состоялся суд над бывшим полковником. Приговор был таковым: лишить дворянства, исключить с воинского звания и навечно поселить в Сибири. В сентябре 1827 года приговор высочайше конфирмован.

Первоначально Башмаков был поселен в Рыбинской волости Тарского округа Тобольской губернии. По ходатайству восьмидесятилетней матушки, сына перевели в Курган. Затем Флегонт Миронович проживал в Тобольске. С кем бы из друзей декабристов не общался Башмаков, все видели в нем храброго суворовского офицера и человека твердой воли и характера.

В 1853 году вышло монаршее разрешение о дозволении государственному преступнику БашмаковуФ.М. возвратиться под надзор полиции в Европейскую Россию. Однако он предпочел остаться в Тобольске, где и умер в 1859 году.

Похоронен Башмаков Флегонт Миронович на Завальном кладбище, рядом с друзьями С.М.Семеновым, А.Н.Муравьевым и Ф.Б. Вольфом.

БОБРИЩЕВ – ПУШКИН 1-й НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ

(1800 – 1871)

Поручик Квартирмейстерской части. Поэт. В 1816 – 1817 годах печатался в "Каллиопе".

Член Южной управы "Союза благоденствия" и Южного общества. Арестован в Тульчине в декабре 1825 года и с фельдъегерем доставлен в Петербург, где был заключен в Петропавловскую крепость.

В процессе следствия Николай Сергеевич заболел тяжелым психическим расстройством, но это не послужил снисхождением для осужденного. На поселение отправлен в Среднеколымск, одну из крайних точек поселения декабристов в Сибири, а затем переведен в Туруханск. Последним местом поселения был Тобольск.

Болезнь требовала лечения, и Николай Сергеевич неоднократно помещался в лечебницы Енисейска, Красноярска, Тобольска. В светлые промежутки разума он занимался просветительской работой: обучал местных детей грамоте, оказывал материальную помощь беднякам, писал стихи.

О досрочном возвращении братьев Бобрищевых – Пушкиных из Сибири перед императором ходатайствовал тульский губернский предводитель дворянства А.Н.Арсеньев.

По амнистии 1856 года Николаю Сергеевичу вместе с братом император разрешил выехать в имение Алексинского уезда Тульской губернии, где Николай Сергеевич умер в 1871 году.

БОДИСКО 1-й БОРИС АНДРЕЕВИЧ

(1800 – 1828)

Из многодетной дворянской семьи. Отец – А.Д.Бодиско – коллежский асессор, директор Московского ассигнационного банка. Мать – Анна Ивановна Горгона де Сен-Поль.

Девяти лет Борис был отдан в Морской кадетский корпус и в 1814 году был выпущен гардемарином. Через три года – мичман Гвардейского экипажа. Ходил в Копенгаген, Англию, Францию, Германию… В 1822 году получил чин лейтенанта флота. В 1824 году намеревался принять участие в кругосветном плавании на шлюпе "Смирный", но во время шторма в Северном море, судно получило серьезное повреждение и экспедиция вернулась в Кронштадт.

Борис Андреевич состоял в Обществе Гвардейского экипажа, в других обществах не состоял. Участник восстания на Сенатской площади. После разгрома мятежников, ночью 15 декабря 1825 года Бодиско Б.А арестовали и выполнили приказ императора: "… посадить в Алексеевский равелин" Петропавловской крепости.

В начале января следующего года арестованного перевели в Ревельскую крепость, и пока шло следствие, содержали в ней. Перед оглашением приговора Бодиско Б.А. был возвращен в Петропавловку.

Царь снизошел: лейтенанта флота Бодиско Б.А. отправили в сентябре 1826 года рядовым в Тифлисский пехотный полк, который участвовал в русско–персидской войне 1826 – 1828 годов. За проявленную храбрость рядовой декабрист получил звание унтер – офицера. 12 апреля 1828 года Борис Александрович Бодиско был убит в сражении с горцами.

Стоит коснуться и братьев Бориса Александровича, которые занимали не последние должности в России: Михаил Александрович – камергер, советник посольства в Швеции, потом стал посланником в США; Константин – отставной майор Могилевской таможни; Андрей – штабс-капитан лейб – гвардии Драгунского полка, адъютант генерала Сухтелена; Яков – генерал – майор…

ВЕДЕНЯПИН АППОЛОН ВАСИЛЬЕВИЧ

(1803 – 1872)

Подпоручик 9-й Артиллерийской бригады. Состоял в Обществе соединенных славян.

Чиновники отыскали на карте для Веденяпина одно из гиблых мест империи - Верхневилюйск в Восточной Сибири. Сжалившись, император велел двадцатитрехлетнего декабриста переселить в город Киренск Иркутской губернии. Здесь отбывал ссылку и декабрист В.Голицын. Друзья по несчастью поселились вместе.

В связи с крайней нуждой, губернские власти с позволения Петербурга, разрешили Аполлону Васильевичу служить в госпиталях. Существенной была для него и денежная помощь от родственников Валериана Голицына.

Аполлон Васильевич женился на местной девице и имел от нее четырех дочерей.

По амнистии 1856 года Ап. Веденяпин был восстановлен в правах потомственного дворянина и жил под надзором полиции в селе Селищи в Мордовии, где и умер в 1872 году. Похоронен на местном кладбище.

ВРАНИЦКИЙ ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ

(1785-6 – 1832)

Чех по национальности. Полковник Квартирмейстерской части. Участник военных компаний 1806- 1807 годов против Франции. В 1808 – 1809 воевал со Швецией. Прошел Отечественную войну 1812 года и был в заграничных походах русской армии до 1814 года. Награжден орденами: Анны ΙV и ΙΙ классов, Владимира ΙV степени и золотой шпагой с надписью "За храбрость", а так же прусским орденом "За заслуги".

Василий Иванович был авторитетным членом Южного общества, о чем свидетельствует упоминание его фамилии в "Записках" А.Поджио в ряду с Тизенгаузеном, Бестужевым, Ентальцевым и другими.

Арестованного в Тульчине, Враницкого доставили в Петербург и заключили в Петропавловскую крепость.

В 1826 году декабрист отправлен на вечное поселение с село Пелым Тобольской губернии. Спустя четыре года, переведен в Ялуторовск, где и умер в нужде тридцати семи лет отроду.

ГОЛИЦЫН ВАЛЕРИАН МИХАЙЛОВИЧ

(1802 – 1859)

Князь. Начальное образование получил в иезуитском пансионе и пансионе Шлетцера. Углубил знания в пажеском корпусе. Молодого пажа интересовала не только историческая литература, но и крамольная. Среди учащихся корпуса нашлись и единомышленники, которые образовали тайное общество "квилков", как их называла не примкнувшая молодежь. Первый бунт "квилков" был в защиту одного из друзей, несправедливо наказанного розгами. Окончив корпус, новоиспеченный паж вышел в Преображенский полк, нравы которого отличались жестокостью к нижним чинам: наказание шпицрутенами, розгами, унижение человеческого достоинства и многим другим.

Дружба с А.Поджио привела Валериана Голицына в 1823 году в Северное общество. В спорах с С.П.Трубецким, который придерживался "мягких" способов изменения власти в России, Голицын отстаивал противоположные, вплоть до полного истребления семьи Романовых.

В 1824 году Голицын пожалован в камер–юнкеры. Непосредственного участия в восстании он не принимал. 23 декабря 1825 года Голицына арестовали. Записка императора к коменданту Петропавловской крепости гласила: "Посадить на гауптвахту, содержать строго, но хорошо", приказ был выполнен.

Через месяц В.Голицына вызвали на допрос в Следственную комиссию. На допросах он отрицал причастность к восстанию. Однако под напором следователей признался, что "… заимствовал свободный образ мыслей от чтения жарких прений в парламенте тех народов, кои имеют конституцию, и также от чтения французских, английских, немецких и итальянских публицистов". Потом прибавил, что является сторонником конституционно – монархического строя в России, с полным освобождении крестьян от угнетающего их рабства.

Среди членов комиссии был родной дядя А.Н.Голицын, который будто бы не замечал племянника, но сыграл определенную роль при вынесении приговора. Валериана Михайловича осудили с лишением чинов,  дворянства с поселением в Сибири, в забытым богом Киренске. В нем тогда проживало не более семисот человек, преимущественно люди с уголовным прошлым.

Не долго думая, ссыльный отослал письмо родителям, с указанием своего положения. Они тут же собрали необходимые вещи, в том числе книги, и с греком, воспитателем их детей, Василием Лазовым и двумя крепостными отправили в далекую Сибирь. По инструкции все ехавшие к декабристам должны были являться к губернатору Иркутска с докладом о цели поездки. Грек заявил, что хочет поселиться с Голицыным, и получил добро на следование дальше, но чиновника терзали сомнения в правильности своего решения. Чтобы спать спокойно, губернатор прошение Лазового отослал в Петербург для утверждения. Бумага оказалась на столе у царя. Он потребовал от матери ссыльного объяснения. Та ответила: "На вопрос, по какому случаю грек Лазов находится в Киренске объясняю, что более 20 лет он жил в нашем доме как друг и по собственной своей привязанности к нам и детям нашим просил согласия ехать в Киренск, т.к. от правительства не было запрещения на въезд и жительство в оных городах свободного состояния людям. Мы не только не отказали ему в том, но были совершенно уверены, что он не допустит нашего сына впасть в пороки, которые еще могут сгубить его положение". Николай I ответил: "Крепостных отправить в Россию, а греку разрешить остаться в Киренске". Правда, ответ запоздал: грека по распоряжению губернатора уже выслали из Сибири.

В 1829 году по повелению монарха Валериана Голицына отправили рядовым на Кавказ, где проходили службу разжалованные декабристы. Их объединило прошлое, а еще больше связало настоящее с возможностью погибнуть в любое время. Сердечной была встреча Голицына с Бестужевым (Марлинским) в доме декабриста Карниловича. Вскоре хозяин дома умер от лихорадки, а Бестужев (Марлинский) погиб от пули горца.

Валериана Михайловича в 1838 году перевели в Ставрополь на гражданскую службу. Дом доктора Майера, у которого поселился В.Голицын, стал культурным центром города. О квартиранте, о его умении вести разговор, один из гостей как-то сказал: "Казалось, у него (Голицына) не могло быть резких противоречий с политическими и религиозными взглядами Майера, но оба одинаково любили парадоксы и одинаково горячо их отстаивали. Спорам не было конца и иногда утренняя заря заставала нас за нерешенными вопросами".

В 1841 году Валериан Михайлович женился. Получив разрешение поселиться в своем имении в Тульской губернии, тут же изменил свой образ жизни. Прошедшие годы унижения вызвали в нем обостренное чувство собственного достоинства и просил всех называть себя князем, одевался по последнему слову французской моды, а лакеев одел в золоченые ливреи.

В 1859 году князь неожиданно получил от умершего дальнего родственника в наследство имение в Шлиссельбургском уезде. Для знакомства с усадьбой выехал на место. Заболев холерой, Валериан Михайлович умер в возрасте 66 лет.

ГОРСКИЙ ОСИП ВИКЕНТЬЕВИЧ

(1766 – 1848)

Отставной статский советник. Участник Отечественной войны 1812 года и заграничных походов русской армии 1813 – 1814 годов. Имел ордена Анны ΙΙ и ΙV классов, Георгия ΙV класса, золотую шпагу с надписью "За храбрость" и знак отличия военного ордена.

Членом тайных обществ не был, но находился среди восставших на Сенатской площади 14 декабря 1825 года.

После восстания декабристов был посажен в Петропавловскую крепость. По решению Верховного Уголовного суда в 1827 году был сослан в Березов, затем по велению императора переведен в Тару и окончательно - в Омск, где и умер 7 июля 1848 года.

Горский О.В. автор "Записок".

ЗАИКИН НИКОЛАЙ ФЕДОРОВИЧ

(1801 – 1833)

Подпоручик Квартирмейстерской части. Член Южного общества. Участник восстания Черниговского полка. О его роли в дальнейших событиях, после разгрома полка С.Г.Волконский в "Записках" вспоминал: "Когда Пестель был арестован, Русская Правда (проект конституции) находилась в чтении у Крюкова и у Заикина, вместе живших в Тульчине. Они зарыли ее возле деревни Кирнасовки (на самом деле у Хлебани), в семи верстах от Тульчина. Но после, во время суда, от Заикина пыткою вынудили указание местности, в коей была зарыта Русская Правда, и Заикин отправлен был из Петербурга, с адъютантом Чернышева Слепцовым и с двумя жандармами, в Хлебань, чтобы вырыть драгоценную рукопись и доставить ее в Петербург, в Следственную комиссию, что и было исполнено".

По приговору Верховного Уголовного суда Заикин Н.Ф. лишили чина, прав состояния и отправили на вечное поселение в Сибирь.

Николай Ι сам выбрал для двадцатидвухлетнего осужденного Гижигинск Охотского округа. Дальше него декабристов не поселяли. От Петербурга до Гижигинска более пятнадцати тысяч верст. Длительным оказалось "путешествие". Зимой 1827 году декабрист прибыл на место, а через год монарх повелел переместить ссыльного в Витим Иркутской губернии.

Пять лет провел Николай Федорович в беспросветном одиночестве. Здоровье не выдержало. В 1833 году в возрасте тридцати двух лет он скончался.

КРАСНОКУТСКИЙ СЕМЕН ГРИГОРЬЕВИЧ

(1787 – 1840)

Обер – прокурор сената, действительный статский советник. Участник военных действий в 1807 году, Отечественной войны 1812 года и заграничных походов русской армии в 1813 – 1814 годов. Имел награды: за отличие под Фридландом получил золотую шпагу с надписью "За храбрость", орден Анны ΙV и ΙΙ класса с алмазными знаками, Владимира ΙV степени с бантом, Кульмский крест, прусский орден  "За заслуги", австрийский Леопольда ΙΙΙ степени и баварский Максимилиана Иосифа ΙΙΙ степени.

Краснокутский состоял членом Южной управы "Союза благоденствия". Участвовал в подготовке восстания на Сенатской площади.

С.П.Трубецкой вспоминал, как перед восстанием поехал в Сенат выяснить: "… что там делается. Сенаторы уже разъехались, я нашел только двух обер – прокуроров Александра Васильевича Кочубея и Семена Григорьевича Краснокутского. Они с негодованием рассказывали мне, что сенаторы присягнули по одному словесному приказанию, переданному от министра юстиции". Позже, Краснокутский увидел у окна М.М.Сперанского, подошел к нему. Некоторое время стояли молча. На поражение восставших, Михаил Михайлович горько обронил: "И эта штука не удалась".

Свою встречу с Краснокутским во время казни пятерых декабристов С.П.Трубецкой в "Записках" описал так: " Когда рассвело, нас вывели и поставили посреди солдат Павловского полка, которые окружили со всех сторон… Здесь я увидел многих, кого не ожидал: Александра Николаевича Муравьева, Лунина, Фонвизина, Краснокутского и других. Последний сказал мне: "Вероятно, тебя много спрашивали обо мне, потому что я во многом на тебя ссылался?" Ни в одной бумаге, ниже словесно, меня об нем никто не спрашивал, и я полагал, что он даже не арестован; помина о нем не было, равно как и о других вышепоименованных".

Краснокутский лишили дворянства, чина и сослали на 20 лет в Верхоянск с приметами: рост 2 аршина 6 ½ вершков, "лицо продолговатое, несколько черноватое, нос большой, несколько загнувшийся книзу, глаза серые, брови темнорусые, на голове волосы черные, бакенбарды темнорусые". Долго Семен Григорьевич в Верхоянске не задержался. По распоряжению сверху его перевели в Якутск, затем в Витим и Минусинск.

Здоровье ссыльного не выдержали, отнялись ноги. Для лечения власти определили ему красноярский госпиталь. Состояние заметно не улучшалось, требовалась более квалифицированная врачебная помощь. С разрешения императора парализованного декабриста в 1838 году повезли в Тобольск, где он скончался через два года мучений.

Похоронен Краснокутский Семен Григорьевич на местном Завальном кладбище рядом с декабристами: В.К.Кюхельбекером и А.П.Барятинским. Сестра поставила ему скромный памятник с надписью: "Сестра страдальцу брату"

МОЗГАЛЕВСКИЙ НИКОЛАЙ ОСИПОВИЧ

(1801 – 1844)

Из дворян Черниговской губернии. Отец – помещик Черниговской губернии, заседатель Неженского суда, коллежский асессор. Мать - Виктория Карловна де Розетт.

Николай получил хорошее домашнее образование. Затем учился в разных пансионатах и по окончанию Неженского училища в августе 1814 года поступил в престижный петербургский 1 кадетский корпус. В 1821 году выпущен прапорщиком в Саратовский пехотный полк. С 1823 года младший офицер 3-ей мушкетной роты того же полка. В начале 1825 года вступил в Общество соединенных славян.

Мозгалевский 13 февраля 1826 года был арестован в Житомире и доставлен в Зимний дворец. Допрошенный императором Николаем Павловичем, с предписанием коменданту Петропавловской крепости "Присылаемого Мозгалевского посадить по усмотрению и содержать строго", был заключен № 39 Невской куртины.

По приговору двадцатипятилетний Николай Осипович за "…знание преступных целей общества и распространение среди юнкеров злонамеренных умствований, направленных против установленного порядка и государственного устройства", был лишен чина, дворянства и осужден на вечное поселение в Сибири, сокращенное до 20 лет.

4 августа 1826 года отправлен в Нарым Тобольской губернии с приметами: "рост два аршина 6 ½ вершков, телосложения стройного, лицом бел, круглолиц, глаза серые, большие, навыкате, брови черные, нос прямой, волосы на голове весьма темнорусые и таковые же малые бакенбарды, бороду бреет, на подбородке с правой стороны и на левой руке повыше кисти родимые пятна величиной с малое гороховое зерно".

Десять лет прожил Николай Осипович в Нарыме, здесь женился на казачке Авдотье Ларионовне Агеевой, пошли дети. Борьба за существование в условиях Севера сказались на здоровье ссыльного. Чахотка коснулась Николая Осиповича. Состояние больного требовало более мягкого климата. Неоднократное его обращение к императору о переводе в другое место лишь в мае 1836 увенчалось успехом.

По высочайшему разрешению декабрист выехал в село Курагинское Енисейской губернии, затем в село Теснинское. Конечным местом жительства Мозгалевского в марте 1839 года стал Минусинск. К великой его радости, здесь жили на поселении декабристы А.Тютчев, И.Киреев, братья Крюковы, Беляевы и П.Фаленберг. Из всей группы поселенцев, вновь прибывший, оказался самым многосемейным (четверо мальчиков и столько же девочек) и самым бедным. Как и в Нарыме, Николай Осипович занимался сельским хозяйством и не чурался любой другой работы. В тайне от начальства, давал уроки грамоты детям местных зажиточных людей, а бедняцких обучал бесплатно. Доходы в целом были мизерными. Туго бы пришлось Мозгалевскому, если бы не декабристская касса взаимопомощи и друзья, жившие рядом.

Чахотка прогрессировала. В 1844 году возрасте 43 лет Николай Осипович умер и был похоронен в Минусинске на местном кладбище.

Помощь вдове декабриста Мозгалевского шла от декабристов не только из Сибири, но и живущих в России. Письма благодарности Авдотьи Ларионовны, тому свидетельства. В одном из них благодарит И.И.Пущина за заботу: "Милостивый государь, многоуважаемый Иван Иванович! Вы совершенно опровергаете русскую пословицу – "сытый о голодном не думает". Дай вам бог много лет за то, что вспомнили нас, горьких, далеких… Я столько перенесла горя, не дай бог и врагу моему. Детей растила трудами своими, наконец вырастила, авось, думаю, теперь отдохну; нет, на рекрутскую очередь попали; что  я пережила один бог знает, у какого порога не стояла; наконец золотопромышленники сжалились, дали на рекрута 1200 серебром, и три сына за эти деньги четыре года служили из одного куска хлеба… Простите, что я вас заняла долго моим письмом, вы вызвали и дали волю высказать вам все горе, горе нескольких лет. Авдотья и все её дети Мозгалевские"

В Иркутском архиве сохранилась бумага "О дозволении вдове государственного преступника Авдотье Мозгалевской отдать детей своих на пропитание и услужение людям, желающих их взять себе". Дочь Полину взял декабрист Н.В.Басаргин. Потом она выйдет замуж за Павла Менделеева, брата великого химика. Дочь Елена жила в доме Н.Косторова, минусинского окружного начальника. Декабрист И.Киреев подготовил младшего сына Мозгалевского к поступлению на казенный счет в кадетское училище. Дети разъехались, с матерью остался жить лишь сын Александр.

Авдотья Ларионовна пережила мужа на сорок четыре года и умерла в 1888 году.

НАЗИМОВ МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ

(1801 – 1888)

Из древнего дворянского рода, о котором упоминается в летописях с 16 века.

Михаил Александрович имел звание штабс – капитана лейб – гвардии Конного – пионерного эскадрона. Член Северного общества. Осужден на вечное поселение в Сибири. Государь определил ему самую северную точку на карте Российской империи - Верхнеколымск Якутской губернии.

В начале 1827 года государственный преступник Назимов прибыл на место назначения. На следующий год поселение изменили на Витим, той же губернии. Здесь Михаил Александрович прожил среди "туземного" населения до 1830 года и был перемещен в Курган, где жили на поселении декабристы Фохт И.Ф. и Лихарев В.Н.. С друзьями жизнь пошла не так однообразно. Как талантливый художник и архитектор, Михаил Александрович даже в условиях гонения находил место приложения своим силам и таланту. По его проектам в местах поселения строились дома, гостиные дворы, церкви.

Видимо, вывший штабс–капитан предпочел быть рядовым на Кавказе, чем унижаться перед урядниками и прочими чиновниками, которые следили за каждым его шагом. В 1837 году Назимов написал прошение на имя императора об отправке в войска. Прошение было удовлетворено. По дороге на Кавказ Михаил Александрович остановился в Ялуторовске и написал портреты друзей: И.Якушкина, И.И.Пущина, А.В.Ентальцева, М.Муравьева – Апостола. Трогательным было прощание с друзьями, свидятся ли снова?

Назимов был зачислен рядовым в Кабардинский егерский полк, где подружился с М.Ю.Лермонтовым и не забывал друзей - декабристов А.Одоевского и других. В полку рядовой декабрист прослужил почти 9 лет. По разрешению императора вышел в отставку в 1846 году и выехал под секретный надзор в город Псков, где занимался не только архитектурой, но и общественно полезной деятельностью, став первым председателем губернской земской управы.

По амнистии 1856 года ему возвращено дворянство и был ослаблен негласный надзор. С великой радостью встретил Назимов крестьянскую реформу 1861 года, за которую пошел на каторгу.

Пережив трех российских императоров, Александра I, Николая I и Александра ΙΙ, Михаил Александрович нашел покой в возрасте 87 лет на псковском Дмитриевском кладбище.

РАЕВСКИЙ ВЛАДИМИР ФЕДОСЕЕВИЧ

(1795 – 1872

Из семьи богатого помещика Курской губернии. Закончил Благородный пансион при Московском университете, затем служил в Дворянском полку при Втором Кадетском корпусе в Петербурге, где сдружился с будущим декабристом Г.С.Батеньковым. Друзья "развивали друг у друга свободные идеи", которые со временем привели их в члены тайного общества.

Владимир Федосеевич - участник Отечественной войны 1812 года и заграничных походов русской армии 1813 – 1814 годов. За Бородинское сражение награжден золотой шпагой с надписью "За храбрость" и орденом Анны IV класса.

В 1816 году он вышел в отставку, одна из причин ухода - аракчеевщина, царившая в армии, где "Требовалось не службы благородной, а холопской подчиненности".

Став свободным, Раевский все свое время отдавал любимым занятиям: изучению истории и литературе, но отец настоял на возвращении сына в армию. В 1818 году Владимир Федосеевич получил назначение во 2-ю армию, расквартированную в Бессарабии. В звании майора 32-го егерского полка служил адъютантом генерала М.Ф.Орлова, одного из основателей Южного общества. В 1820 году в Кишиневе Раевский ступил в "Союз благоденствия", став одним из руководителей бессарабского отделения этого союза. Вскоре присоединился к Южному обществу, которым руководил П.И.Пестель и вел активную революционную пропаганду среди солдат. В этот период им написаны статьи "О рабстве крестьян", "О солдате". Высшее начальство видело в пропагандисте "совершенно необузданного вольнодумца… и разрушителя дисциплины". Тучи сгущались над майором.

Будучи в бессарабской ссылке, А.С.Пушкин подружился с Владимиром Раевским, и не без его влияния у поэта появилась вольнолюбивая тема стихотворений. Александру Сергеевичу стало известно о предстоящем аресте друга, и он предупредил его. Раевский успел уничтожить всё компрометирующее, тем не менее, был взят под арест.

Корпусной командир Сабанеев написал раппорт командующему армией: "Майор Раевский находится нынче под надзором в Кишиневе, но я полагал бы нужным перевести его в Тирасполь". Это произошло в 1822 году.

На допросах и очных ставках Раевский показал "мраморное терпение", не выдав никого из друзей тайного общества. Среди пунктов обвинения "первого декабриста", как о нем выразился А.И. Герцен, был и такой: "С нижними чинами обходился без всякого различия по званию. Например: Раевский встречался с солдатами, спрашивали друг у друга о здоровье, потчивали одни другого табаком, и когда солдаты прихаживали к Раевскому, сей принимал, как гостей, даже сажал".

Суд приговорил его в 1823 году, как "злостного бунтаря" к смертной казни, исполнение которой он ожидал в течение четырех лет в одиночной камере Тираспольской тюрьмы и два года в крепости Замостья. Находясь в столь жестоком психологическом испытании, двадцативосьмилетний Владимир Федосеевич не раскаялся, не потерял уверенности в правоте своего дела, и продолжал писать стихи. Одно из них, "Певец в темнице", через доверенного человека передал Пушкину.

После восстания на Сенатской площади Петербурга, Раевского привлекли по делу декабристов, но снова следствие не добилось раскаяния и показаний против участников заговора. 15 октября 1827 года по велению монарха суд вынес приговор: "… лишить Раевского всех знаков отличия, звания дворянства, удалить его, как вредного в обществе человека, в Сибирь, на поселение". Этим приговором была отменена ранее вынесенная смертная казнь. Таким образом, Владимир Федосеевич оказался на поселении в селе Олонки, неподалеку от Иркутска.

"Небольшого роста, довольно плотный, он носил коротко остриженные волосы и бакенбарды… Русская речь – отличная, своеобразная. Минутами, когда он читал стихи или рассказывал что-нибудь возбуждающее, к нему возвращалась осанка человека властного, бесстрашного", - таким виделся Раевский журналисту В.А.Обручеву.

Владимир Федосеевич писал о новом качестве своей жизни: " Я потерял чины, ордена, меня лишили наследственного имения, но умственные мои силы, физическая крепость, мое имя – остались при мне". Добрая память осталась о декабристе среди местного населения. Он основал на свои деньги школу в селе, обучал жителей садоводству и сельскому хозяйству, был для них юридическим защитником, да и просто другом. Здесь он женился и дал своим детям образование.

По амнистии 1856 года В.Ф.Раевскому разрешено было покинуть Олонки, но, побывав в Москве, Петербурге, снова вернулся в Сибирь, где жилось вольнее и дышалось свободнее.

Человек предчувствует свою смерть и оттого готовится к ней, подводя итог прожитому. Раевский еще в 1842 году в Олонках написал "Предсмертную думу"

Меня жалеть?.. О люди, ваше ль дело?

Не вами мне назначено страдать!

Моя болезнь, разрушенное тело -

Есть жизни след, душевных сил печать!

Когда я был младенцем в колыбели,

Кто жизни план моей чертил,

Тот волю, мысль, призыв к высокой цели

У юноши надменного развил.

В моих руках протекшего страницы –

Он тайну в них грядущего мне вскрыл:

И, гость земли, я, с ней простясь, входил,

Как в дом родной, в мои темницы!

И жизнь страстей прошла как метеор,

Мой кончен путь, конец борьбы с судьбою;

Я выдержал с людьми опасный спор

И падаю пред силой неземною!

К чему же мне бесплодный толк людей?

Пред ним отчет мой кончен без ошибки;

Я жду не слез, не скорби от друзей,

Но одобрительной улыбки!

Умирая, декабрист просил: "Не хороните меня в церковной ограде, а похороните на кладбище в степи; там просторнее, светлее и веселее". Просьбу его выполнили и похоронили за селом, сделав надпись: "Под сим камнем погребено тело Владимира Федосеевича Раевского. Родился 28 марта 1795г. умер 8 июля 1872г.". Жена, Авдотья Моисеевна Раевская, умерла 1875 году и похоронена рядом с мужем.

ФОХТ ИВАН ФЕДОРОВИЧ

(1794 – 1842)

Из дворян Курляндской губернии. Штабс–капитан Азовского пехотного полка. Участник заграничных походов русской армии в 1813 – 1814 годах. С 1824 года член Южного общества.

Иван Федорович считался среди членов общества надежным человеком и был связным между Пестелем и Волконским, который вспоминал, как незадолго до своего ареста: "Письмо отправил с капитаном Фохтом в Ланцы, где располагалась штаб – квартира Вятского полка. Фохт застал Пестеля взволнованным неожиданным вызовом в Главную квартиру в Тульчине".

Далее в "Записках" Волконского говорилось о "совершенно преданных" офицерах: "Следствием был обнаружен только один офицер 19-й пехотной дивизии, бывший член южного общества, - штабс–капитан Азовского полка И.Ф.Фохт…".

Фохт должен был склонить к восстанию полк 1-й бригады и двинуться на соединение с Вятским полком. Однако все произошло иначе. После разгрома Черниговцев, Ивана Федоровича арестовали и доставили в Петропавловскую крепость Петербурга.

Осужденного лишили чина, дворянства и сослали на вечное поселение в Березов Тобольской губернии, куда прибыл в январе 1828 года. Жил в бедности, от родственников ничего не получал а, чтобы прокормиться, освоил токарное и лекарское дело, помогая местному врачу лечить население.

По распоряжению властей в конце ноября 1829 году его перевели в Курган, где находились на поселении друзья: А.Ф.Бригген, М.Нарышкин, А.Одоевский, П.Свистунов и И.С.Повало – Швейковский. Интерес к медицине у Ивана Федоровича получил продолжение и здесь. Чтение специальной литературы, особенно по лечению травами, по словам Бриггена, сделали его: "… нашим общим лейб – медиком". Он успешно лечил Розена, Краснокутского и местное население. Маленький доход от медицины позволили Ивану Федоровичу открыть аптеку, снабжая лекарствами не только друзей, но и бедноту.

Трудный был характер у Фохта. Розен вспоминал: "… он держался твердо своих правил и своих мнений, любил спорить и противоречить, но это не мешало ему быть сердобольным к страждущим больным". Неоднократно Иван Федорович вступал в конфликты с местным начальством. Описан такой случай. В городе кто-то поджег гостиный двор, купцы обвинили… Продолжение »