5 РАЗРЯД
по нему пятерых осужденных приговорили к десяти годам сибирской каторги, сокращенной императором до 8 лет.
БОДИСКО 2-й МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ
(1803 – 1867).
Двадцать второй ребенок в семье. С 1812 года воспитанник Морского Кадетского корпуса. С 1820 года – унтер-офицер, затем – мичман 1-ого флотского экипажа с переводом в 1823 году в Гвардейский экипаж. Ходил на фрегате "Проворный" в Исландию, Англию, Францию… Состоял адъютантом у Морского министра.
С 1824 года Михаил Александрович вошел в "Общество Гвардейского экипажа" и участвовал в восстании на Сенатской площади Петербурга 14 декабря 1825 года.
После неудачи, утром 15 декабря, был арестован великим князем Михаилом Павловичем и отправлен на главную гауптвахту. С 3 января оказался среди узников Кронверкской куртины Петропавловской крепости с приметами: рост 2 аршина 8 вершков, "лицом чист, бел, глаза серые, нос средний, волосы на голове и бровях свтлорусые, говорит чисто".
22 августа 1826 года император смягчил наказание для Бодиско М., поменяв Сибирь на работы в Бобруйской крепости. По окончании крепостных работ, Михаила Андреевича в июле 1831 года отправили рядовым в 6-ой пехотный корпус на подавление польского восстания и августе этого же года, после польской кампании, Бодиско М.А зачислили в 49 егерский полк, затем Волынский пехотный в чине унтер-офицера.
Дослужившись до прапорщика, в декабре 1838 года с разрешения властей вышел в отставку, и под надзор полиции уехал в свое имение Соковнино Чернского уезда Тульской губернии.
С 1844 года добился разрешения на въезд в Москву и дозволения служить по гражданской части. Служил уполномоченным по Тульской губернии по специальному размежеванию земель собственных крестьян. Затем повысили до коллежского регистратора и губернского секретаря. С 1853 года – титулярный советник.
Через два года монарх разрешил государственному преступнику Бодиско М.А. въезд в Петербург. Естественно, бывший декабрист побывал на Сенатской площади и Петропавловской крепости. Шум площади и тишина крепости воскресили в нем, очевидно, определенные воспоминания.
По амнистии 1856 года Бодиско М.А. вернули дворянский титул, но при негласном надзоре. Выработав ресурс здоровья, имея чин коллежского асессора, Михаил Андреевич ушел со службы. По иронии судьбы, а может быть за заслуги перед Отечеством, во время крестьянской реформы 1861 года коллежского асессора Бодиско М.А. возвели в надворные советники.
Болезни все чаще и чаще навещали Михаила Андреевича. 18 июня 1867 года его не стало. Похоронен декабрист Бодиско Михаил Андреевич в селе Соковнино Тульской губернии.
ГЛЕБОВ МИХАИЛ НИКОЛАЕВИЧ
(1804 – 1851).
Коллежский секретарь.
В тайных обществах не состоял. Друг К.Ф.Рылеева. Участник восстания на Сенатской площади. После разгрома был арестован и заключен в Петропавловскую крепость.
Судом его лишили прав, достояния и назначили 10 лет каторги, сокращенной до 6 лет с последующим вечным поселением в Сибири.
В Читинском остроге и тюрьме Петровского завода пробыл пять лет, с 1827 по 1832 год. По указу царя вышел на поселение в слободу Кабанскую Верхнеудинского округа Иркутской губернии, где и умер 19 октября 1851 года.
По официальному докладу был избит и отравлен на почве ревности унтер – офицером Кабанской этапной команды Ильей Жуковым и крестьянкой Натальей Юрьевой
КЮХЕЛЬБЕКЕР МИХАИЛ КАРЛОВИЧ
(1798 – 1859).
Лейтенант Гвардейского флотского экипажа. Входил ли он в Северное общество, точно не известно. Однако вместе с братом Вильгельмом Карловичем Михаил активно участвовал в событиях 14 декабря на Сенатской площади: не присягнул новому императору, вместе с матросами своего экипажа вышел на площадь, не дав возможности митрополиту Серафиму "увещевать солдат", представил матросам Е.П.Оболенского, как руководителя восстания.
Сразу же после разгрома восстания, Михаила Карловича арестовали и заключили в Алексеевский равелин Петропавловской крепости. 8 января 1826 года перевели в Выборгскую крепость, где содержался под строжайшим надзором.
На допросах Михаил Карлович свое членство в Северном обществе отрицал, не подтвердили это и другие подследственные. В материале Следственной комиссии было записано: "О существовании тайного общества никогда не слыхал и членом оного не бывал".
По приговору от 10 июля 1826 года Кюхельбекера М.К. объявили государственным преступником, присудив десять лет каторги, сокращенной при конфирмации до 8 лет.
В тюрьмах Читы и Петровском заводе Михаил Карлович провел 5 лет. Это его не сломило. "Деятельный по привычке, отличный добрый малый… он был готов на услугу всем и каждому и мало тяготился тюремной жизнью", - говорил о нем Д.И.Якушкин. В хозяйственной артели Кюхельбекер занимался огородничеством, в "каторжной академии" делился впечатлениями о своем кругосветном плавании и делал все, чтобы помочь тем, кто падал духом.
В 1831 году ему на поселение был определен "городок" Баргузин, где прожил почти тридцать лет. Здесь он построил пятистенную бревенчатую избу с мезонином и ставнями, закрывающие пять окон внизу и три вверху. Женился на мещанке Токаревой Анне Степановне, которая одарила его шестью девочками.
Грань между дворянином и местным населением у него быстро сгладилась. В отличие от старшего брата Вильгельма, Михаил оказался более приспособленным к трудным условиям ссылки и оказался хорошим земледельцем и скотоводом. На огороде выращивал "диковинные" культуры, не свойственные этим краям, и обучал этому бурят. Несмотря на бедность, в своей избе устроил больничку, с успехом конкурируя в лечении с шаманами и ламами.
Михаил Карлович открыл школу, покупая на свои деньги книги, пособия. В ней "… бесплатно обучал малолетних, даже пожилых, кто желал учиться русской грамматике", - вспоминал А.М.Гроссман, один из его учеников.
По поручению Иркутского губернатора М.Кюхельбекер изучал сельскохозяйственные возможности сибирского края, вел метеонаблюдения и участвовал в экспедиции по промеру глубины озера Байкал. Все это вошло в научный труд "Описание Забайкальского края".
В одном из писем к Е.П.Оболенскому Михаил признался: "… в продолжение моего здесь пребывания успел я заслужить общее уважение, а отчасти и любовь… чем мог, служил, словом и делом, бедному и богатому без разбору".
Справедливость признания подтверждает и журналист, общественный деятель П.И.Першин-Караксарский: "Михаил Карлович Кюхельбекер был буквально заброшен в пустынный край, населенный преимущественно бурятами, оторванный от всех товарищей… как все декабристы, Михаил Карлович пользовался любовью и уважением местных жителей, в особенности тунгусов и бурят, с которыми вел дружбу и был их советником во всех житейских делах и, кроме того, доктором, разумеется, даровым. Словом, "водил с тунгусами компанию".
По высочайшей амнистии 1856 года Кюхельбекер М.К. мог бы уехать в центральную Россию, но бедность не позволила сделать этого. Нервное, физическое напряжение подтачивали силы декабриста. В 1859 году Михаила Карловича Кюхельбекера не стало. Похоронен он в Баргузине.
После смерти отца, благодаря материальной помощи Малой артели декабристов, дочери М. Кюхельбекера получили образование в Иркутском Девичьем институте.
РЕПИН НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
(1796-1831)
Штабс-капитан Финляндского полка. Участник заграничных походов русской армии 1813 – 1814 годов. Награжден орденом Анны IV класса.
Член Северного общества. Участник восстания на Сенатской площади.
В Читинский острог прибыл в 1827 году, затем отбывал наказание в Петровском заводе до 1831 года. О Николае Петровиче, декабрист И.Д.Якушкин отзывался так: Он (Репин) имел отличную память и замечательные качества ума, а потому и разговор его был всегда оживлен и очень занимателен".
Как художник - любитель Николай Петрович много рисовал виды Читы, Петровского завода и интерьеры тюремных камер, в которых содержались его друзья декабристы. В частности, его акварель с изображением И.Д.Якушкина, П.С.Бобрищева-Пушкина и М.К.Кюхельбекера на фоне тына тюрьмы в Петровском заводе, говорит о несомненном таланте исполнителя.
В 1831 года по высочайшему разрешению Репин вышел на поселение в село Верхоленское Иркутской губернии. Проездом, летом 1831 года, у Репина остановился декабрист А.Н.Андреев и ночью, в пожаре, оба сгорели. Было предположение, что пожар был устроен разбойниками с целью ограбления.
РОЗЕН АНДРЕЙ ЕВГЕНЬЕВИЧ
(1799 – 1884)
Барон. Родился в местечке Ментак Эстляндской губернии. Отец – барон Евгений Октавий, мать – Элен Сталь фон Голдштейн.
Андрей Евгеньевич в чине поручика лейб – гвардии Финляндского полка непосредственно участвовал в декабрьском выступлении на Сенатской площади. Арестован на второй день после разгрома восстания и содержался в Петропавловской крепости более шести месяцев.
Верховным судом осужден на 10 лет каторги, сокращенной затем до 8 лет.
"Картина большой почтовой дороги в Сибири представляет предметы, свойственные стране малонаселенной. Город от города отстоит на 500 верст; деревня от деревни на 30 верст; зато горы, леса, реки в большом размере тянутся на сотни верст. Жители, коренные русские, также мало представляют разнообразие … Нас мчали … по – фельдъегерски. Скакали день и ночь, в санях дремать было неловко. Ночевать в кандалах и в одежде было неспокойно; потому дремали на станциях несколько минут во время перепряжки", - вспоминал ссыльный барон свой путь до Читинского острога, в котором пробыл более года.
В 1828 году с Розена сняли кандалы. Свои ощущения описал так: "В первые ночи по снятии желез все еще казалось, что они на ногах, потому что ноги привыкли лежать в таком положении, чтобы не было ни очень больно, ни очень холодно от них; наконец, и ходить и спать без них гораздо легче и лучше, но петь без них было мне грустнее. Не помню, кому из нас удалось выменять одну пару кандалов; из них сковали памятные вещи… Иному покажется, что я так подробно и нежно упоминаю о железах для того только, чтобы более напоминать о них или похвастать ими. Я хотел подтвердить собственным опытом, что страдания или мучения за правду, за идею и из любви к ближним доставляют также свои усладительные утешения". Из кандалов умельцы – декабристы сделают кольца, шкатулки и прочие сувениры.
После Читы последовал Петровский завод, куда к Андрею Евгеньевичу приехала жена Анна Васильевна, дочь директора Царскосельского лицея В.Ф.Малиновского. В свое время начитанностью, культурой, обаянием Анны Васильевны восхищался историк Карамзин и поэт Жуковский. В феврале 1825 года состоялось венчание двадцатишестилетнего Андрея Евгеньевича и двадцативосьмилетней Анны Васильевны. Удивительно гармоничным был их союз. Незадолго до событий 14 декабря чувствительная Анна Васильевна высказала тревогу, что семье грозит какое-то несчастье, и оно не заставило себя ждать долго.
Пока Андрей Евгеньевич содержался в крепости, Анна Васильевна как могла, поддерживала его. За несколько дней до отправки в Сибирь, она пришла на свидание к мужу с шестинедельным сыном Евгением и заявила о намерении ехать на каторгу. Немалых усилий приложил Андрей Евгеньевич, чтобы уговорить Анну не делать этого сейчас, а приехать позже, когда ребенок встанет на ноги.
Оставив сына на попечение сестры Марии, в сентябре 1830 года, Анна Васильевна приехала в Петровский завод, и сразу включилась в жизнь его обитателей. Её стойкости, бескорыстию удивлялись многие. "Это была отличная женщина, несколько методичная. Она осталась с нами в Петровске всего год и уехала с мужем на поселение в Тобольскую губернию", - вспоминала о ней княгиня Волконская. В сентябре семейство Розеных пополнилось сыном, которого в честь Рылеева назвали – Кондратием.
Андрей Евгеньевич всегда оставался самим собой. "Это один из тех людей, которых, зная, нет возможности не уважать душевно", - отзывался о нем И.Д.Якушкин.
О его замечательных человеческих качествах писал и декабрист Беляев А.П.: "Это был человек рыцарского характера, прямой, правдивый, всегда важный, серьезный и неуклонно точный в исполнении всего, что у него положено было для каждого часа". Лучшая характеристика на человека, шедшего кругами ада.
Из переписки того времени Анны Васильевны с братом Иваном Малиновским. "Мы, слава богу, постоянно здоровы и довольны, о здоровье Розена и говорить нечего, он всегда здоров и спокоен …, а скажу просто, что я совершенно счастлива, как только можно того желать". Удивительное жизнелюбие, такое не даст упасть, а всегда поддержит!
В 1832 году срок каторги у Розена истек, как и у двадцати его друзей. На государственного преступника Андрея Евгеньевича комендант Лепарский составил "Статейный список", в нем среди прочего были приметы: "Ростом 2 аршина 9 ½ вершка. Лицом бел, волосы на голове, бровях светло-русые, нос продолговатый, глаза голубые, талии стройной…".
Из женатых узников, Розены из Петровского завода уезжали первыми, в путь их собирала вся артель. Оболенский сшил шинель, Торсон смастерил для Кондратия морскую койку, Н.Бестужев приделал к ней лямки с пряжками, получилась люлька. А.Муравьева дала множество необходимых вещей на нелёгкий путь до Кургана… Под Тобольском, в деревне Фирстово, Анна Васильевна родила сына Василия.
Прибыли в Курган, где жили поселяне- декабристы. Розены вписалось в их жизнь, а купленный дом с обширным садом, стал маяком для друзей. За пять лет пребывания в городе семейство Розенов пополнилось еще одним сыном и дочерью.
Посетил гостеприимный дом Розенов и В.А.Жуковский, сопровождавший девятнадцатилетнего наследника престола, будущего Александра ΙΙ. После возвращения, цесаревич рассказал отцу о декабристах и тот изрёк: "Путь в Россию ведет через Кавказ".
По велению императора в 1837 году Андрея Евгеньевича отправили рядовым Кавказского отельного корпуса. Незадолго, перед дальней дорогой, Розен сломал ногу, но и это не остановило его. Жена и дети двинулись вместе с отцом.
Зная, что в Сибирь никогда не вернется, Розен оставил письмо для потомков: "Расставаясь со страной изгнания, с грустью вспоминая любимых товарищей, соузников, и, благословляя их, благословляю страну, обещавшую со временем быть не пугалищем, не местом и средством наказания, но вместилищем благоденствия в высшем значении этого слова. Провидение, быть может, назначило многих из моих соизганников и многих поляков ссыльных быть основателями лучшей будущности Сибири, которая, кроме золота и холодного металла и камня, кроме богатства вещественного, представит со временем драгоценнейшие сокровища для благоустроенной гражданственности".
В Тифлисе семейство встретилось со старшим сыном Евгением.
В связи с болезнью ноги, Розен в кавказских военных действиях участия не принимал. В чине рядового, по монаршему указу, в 1839 году ушел в отставку, и поселился под надзором полиции на родине, близ Нарвы.
После амнистии 1856 году Розены выехали в имение Анны Васильевны на Украину. Здесь они безвозмездно помогали крестьянам, в школе, построенной на собственные средства, обучали детей всех сословий.
После отмены крепостного права в 1861 году Андрея Евгеньевича избрали мировым посредником Изюмского уезда Харьковской губернии. О нем писала в 1883 году газета "Южный край": "Андрей Евгеньевич со своей женой представляет идеал супружеского счастья. Через два года ему предстоит праздновать "диамантовую свадьбу", но не пришлось. Анна Васильевна умерла 24 декабря 1883 года восьмидесяти шести лет. На четыре месяца её пережил Андрей Евгеньевич. Они похоронены в селе Викине Изюмского уезда Харьковской губернии.
Розен А.Е. оставил после себя "Записки".