БЕСТУЖЕВ-РЮМИН МИХАИЛ ПАВЛОВИЧ

 (1801 — 13.7.1826)

Подпоручик Полтавского пехотного полка. Видный деятель Южного общества, ближайший друг С.И.Муравьева-Апостола и соавтор "Православного катехизиса".

Из дворян Московской губернии. Сын надворного советника Павла Николаевича Бестужева-Рюмина и Екатерины Васильевны, урожденной Грушецкой. Пятый мальчик в семье.

Михаил, как и остальные дети, получил хорошее домашнее образование, продолжив его слушателем лекций у ведущих профессоров Московского университета: Мерзлякова, Цветаева, Чумакова и др. К тому же, самостоятельно изучал литературу, иностранные языки, политическую экономию и право. В 1818 году, после окончания курса, получил аттестат Комитета при университете с оценками "хорошо" и "отлично". Это давало право поступить на гражданскую службу, но, вопреки желанию быть дипломатом, Михаил решил стать военным, записавшись юнкером в Кавалергардский полк. К началу марта 1820 года в чине прапорщика он перевелся служить в Семеновский, в котором проходил службу С.Муравьев-Апостол. После расформирования полка, оба оказался в Полтавском пехотном. В 1823 году Бестужева-Рюмина приняли в члены Южного общества. Вместе с С.И.Муравьевым-Апостолом он возглавлял Васильковскую управу, участвовал в съездах руководителей Южного общества в Каменке и Киеве, вел переговоры с тайным польским обществом, присоединил к Южному обществу Общество соединенных славян.

Когда до Юга докатилась весть о провале восстания на Сенатской площади Петербурга, С.Муравьев-Апостол и М.Бестужев- Рюмин возглавили выступление Черниговского полка. Бунт был подавлен. 27 декабря 1827 года Михаила Павловича, закованного в наручники и кандалы, доставили в Главный штаб Петербурга, затем с запиской императора: "Присылаемого Рюмина посадить по усмотрению и содержать как наистроже. Дать писать, что хочет", нашли мятежнику камеру № 17 в Невской куртине. Железа с него сняли через четыре месяца.

Из материалов следственной комиссии: "… Славянское общество, руководимое Бестужевым – Рюминым, разделяло все мысли и намерения его относительно ниспровержения престола и всего существующего в России порядка и даже намеревалось покуситься на жизнь царствовавшего тогда императора… подобно Муравьеву, усовершенствованный закоснелый злодей, потому что посредством его имели сообщники свои сношения; и он по делам их был в беспрестанных разъездах; ему должны быть известны все изгибы и замыслы сего коварного общества".

Верховный суд приговорил М.Бестужева-Рюмина к четвертованию, замененному повешением.

По свидетельству очевидца, устройство эшафота проводилось заблаговременно. За испытанием веревок наблюдал сам генерал-адъютант Павел Васильевич Кутузов, порекомендовавший взять их потоньше, чтобы петля затянулась быстрее и туже. В 12 часов ночи в Петропавловскую крепость прибыли генерал-адъютант, шеф жандармов и другие представители власти, после чего на площадь было велено вывести 120 осуждённых (кроме пяти приговорённых к смертной казни) и солдат Павловского гвардейского полка.

Казнь состоялась 13 июля 1826 года на кронверке Петропавловской крепости. О том, как все происходило, было напечатано, со слов очевидца, в Лондоне Герценом в "Полярной звезде" "… Эшафот уже строился в кругу солдат, преступники шли в оковах, Каховский шел впереди один, за ним Бестужев (- Рюмин) под руку с Муравьевым, потом Пестель с Рылеевым под руку и говорили между собой по-французски, но разговора нельзя было слышать…. Тут же их посадили на траву в близком расстоянии, где они оставались самое короткое время… Полицмейстер Чихачев прочитал сентенцию Верховного суда, которая оканчивалась словами: "… за такие злодеяния повесить!" Тогда Рылеев, обротясь к товарищам, сохраняя все присутствие духа, сказал: "Господа! Надо отдать последний долг", и с этим они стали на колени, глядя на небо крестились.

Рылеев один говорил – желал благоденствия России… Потом вставши, каждый из них прощался со священником, целуя крест и руку его, причем Рылеев твердым голосом сказал священнику: "Батюшка, помолитесь за наши грешные души, не забудьте моей жены и благословите дочь"; перекрестясь, взошел на помост, за ним последовали прочие, кроме Каховского, который упал на грудь священника, плакал и обнял так сильно, что его с трудом отняли…

При казни было два палача, которые надевали петлю сперва, а потом белый колпак. На груди у них была черная кожа, на которой было написано мелом имя преступника, они были в белых халатах, а на ногах тяжелые цепи. Когда все было готово, с нажатием пружины на эшафоте, помост, на котором они стояли на скамейках, упал, и в то же мгновение трое сорвались – Рылеев, Муравьев-Апостол С.И. и Каховский.

У Рылеева колпак упал, и видна была окровавленная бровь и кровь за правым ухом, вероятно, от ушиба. Он сидел скорчившись, потому что провалился внутрь эшафота. Я к нему подошел, он сказал: "Какое несчастие!" Генерал-губернатор, видя с тласису, что трое упали, прислал адъютанта Башуцкого, чтобы взяли другие веревки и повесили их, что и было немедленно исполнено… Когда доска была опять поднята, то веревка Пестеля была так длинна, что он носками доставал до помоста, что должно было продлить его мучения, и заметно было некоторое время, что он еще жив. В таком положении они оставались полчаса, доктор, бывший тут, объявил, что преступники умерли". Точное место захоронения казненных декабристов до сих пор пока не установлено.