…ссии по оказанию помощи ученым, способствовал сбору средств голодающим на родине… Он создал журнал "Беседа" для: "… ознакомления русских грамотных людей с научно-литературной жизнью Европы". В журнале печатались: А.Блок, Ф.Сологуб, А.Белый, а также Р.Ролан, С.Цвейг, Д. Голсуорси и др. литераторы.

Власти Франции, Чехословакии не давали виз Горькому, для продолжения лечения в их странах. В апреле 1924 года он приехал в Италию и остановился в Сорренто, но и здесь фашистское правительство Муссолини не давало покоя. В сентябре 1925 года в его квартире полицейские произвели обыск. Благодаря вмешательству советских дипломатов, итальянское правительство обещало не совершать подобных актов, но корреспонденцию из России для Горького временно блокировала.

Зарубежная пресса распространяла о Горьком клеветнические слухи, что писатель навсегда уехал за границу, разорвав связь с Советами. На что он заявил: "Мое отношение к Соввласти вполне определено: кроме её, иной власти для русского народа я не вижу, не мыслю и, конечно, не желаю".

Как водится, зарубежную "утку" подхватили и российские газетчики, поддерживая слухи об эмиграции писателя, и что он "обзавелся виллой", "комфортами" и ему теперь не до голодного народа. В письме ленинградскому рабочему Попову, обвинившего Горького в "грехах", он ответил: "Никогда, никаких вилл у меня не было, нет и, разумеется, не будет. На ложь я не способен, а было бы великой ложью, если б я обзавелся собственностью, одновременно радуясь мощному строительству социализма рабочим классом Союза Советов. "Всяческим комфортом", т.е. условиями, которых требует мое здоровье, мой возраст, моя работа, я "обзавелся" бы гораздо лучше в Союзе, чем здесь".

Недружелюбную позицию по отношению к Горькому занимала группа "Леф" и "Новый Леф", в которые входил В.В.Маяковский, считавший, что писатель "отцвел и давно застрял в прошлом, а теперь стал эмигрантом".

"Грубо ошибочными и граничащими с хулиганством" были названы нападки на писателя в постановлении ЦК ВКП(б) от 25 декабря 1929 года. В нем говорилось и о том, что клевета "в корне расходится с отношением партии и рабочего класса к великому революционному писателю тов. М.Горькому".

О том, как напряженно работал Горький в Сорренто видно из его письма к вдове писателя Короленко: "Живу я – в работе, нигде не бываю, сижу за столом по 10 – 12 часов. Даже гулять хожу редко. … Дописался до того, что начал вставлять новое перо в мундштук, вставлял весьма усердно. А на днях погасил папиросу в чернильнице".

В итальянский период Горький пишет много рассказов, например: "Рассказ о герое", "Рассказ о необыкновенном", "Сторож", "О первой любви", "Автобиографические рассказы", роман "Дело Артамоновых" – историю крушения капитализма в России и угасания жизни бывших хозяев жизни. Здесь он закончил писать последнюю из книжек о своей жизни – "Мои университеты" и начал писать роман "Жизнь Клима Самгина", который дважды будет выдвигаться на Нобелевскую прению, но по политическим мотивам отклонялся.

В 1928 году Горькому исполнилось 60 лет и 35 литературной деятельности. По этому поводу Совета Народных Комиссаров приняло специальное постановление. Множество телеграмм и писем юбиляр получил из России, в том числе от Академии наук, Наркомпроса РСФСР, Музея Революции, МХАТа, Крупской, М.И.Ульяновой, А.В.Луначарского, К.С.Станиславского и др. Поздравил писателя Т.Манн, Р.Ролан, Б.Шоу, С.Сцвейг. Р. Ролану Горький написал: "Да, вот мне и 60 лет. Но я не чувствую упадка воли к жизни и вкуса к ней".

В Сорренто писателя часто навещали советские писатели: Л.Леонов, О.Форш, В.Катаев, С.Маршак, А.Безыменский, режиссер В.Мейерхольд, композитор С.Прокофьев, скульптор С.Коненков, певец Ф.Шаляпин, дипломат Красин, военные моряки, артисты МХАТа. Со всеми он находил общий язык, обменивались новостями, новинками литературы и особенно интересовался, как идет строительство в СССР.

 

14

В Западной Европе зарождался фашизм. По этому поводу Горький сказал: "Жизнь здесь становится очень суровой. Человек становится и ценится все дешевле".

20 мая 1928 года он вместе с сыном возвращается в СССР. Москва торжественно встретила любимого писателя: на перроне Белорусского вокзала выстроили почетный караул из красноармейцев и пионеров. Среди встречающих был Ворошилов, Орджоникидзе, Луначарский, писатели Л.Леонов, Вс.Иванов, Ф.Гладков, делегация МХАТа во главе со Станиславским, представители от фабрик и заводов. Было сказано много теплых слов в адрес Алексея Максимовича. Свою благодарность он выразил через газету "Правда": "… Не знаю, был ли когда-либо и где-либо писатель встречен читателями так дружески и так радостно. Эта радость ошеломила меня".

Чтобы воочию убедиться размахом социалистического строительства в стране, Горький отправился в поездку: Курск, Харьков, Днепропетровск, Запорожье, Крым, Закавказье, Казань, Нижний Новгород. Кавказские впечатления выразил кратко и ёмко: "Мелкие, когда-то затравленные народности живут изумительно интересной жизнью"… "Не зря я прожил. То, что я вижу в СССР, потрясает меня".

Однако здоровье писателя оставляло желать лучшего. 10 октября 1928 года консилиум профессоров и врачей пришел к выводу: "За время пребывания  в СССР у Алексея Максимовича, страдающего туберкулезом легких и миокардитом, было несколько обострений хронического легочного процесса…. Вот почему с наступлением осенних дней, когда возможно увеличение количества гриппозных заболеваний, дальнейшее пребывание в Москве … было бы сопряжено с большой опасностью для здоровья, в виду чего тов. Горькому необходимо немедленно уехать в Италию, откуда можно ему вернуться в Москву не ранее мая 1929г.". Заявление было опубликовано в "Правде".

Как врачи и предполагали, в мае писатель вернулся на родину. Потянуло в Мурманск и на Соловки. О заключенных на островах он написал: "… в большинстве своем они вызывают весьма определенную уверенность в том, что им понятно главное: жить так, как они начали, - нельзя. Присматриваясь к современным "социально-опасным", я не могу не видеть, что, хотя труд восхождения на гору и тяжел для них, они понимают необходимость быть социально-полезными. Разумеется – это влияние тех условий, в которые они, социально-опасные, ныне поставлены".

Поездка на север закончилась в Ленинграде встречами с С.М.Кировым, писателями, учеными, пионерами и рабочими. Вернувшись в Москву, Алексей Максимович некоторое время отдыхал на подмосковной даче Красково. Писатель И.Жига вспоминал: "Он был бодр и производил впечатление человека лет сорока, живущего во всю полноту физических и духовных сил. Вот только кашель – глухой, надрывный, как бы раздирающий ему грудь и потому особенно мучительный".

Несмотря на слабое здоровье, Горький в августе на пароходе "Карл Либкнехт" совершает путешествие из Москвы по Волге с остановками в Астрахани, Сталинграде, Ростове-на-Дону. Затем едет на Черное море, посетив Тифлис, Владикавказ. Из-за легочного кровотечения пришлось срочно выехать в Москву, а в октябре в Сорренто.

Лето 1932 года он живет в подмосковных Горках. Об одно из своих посещений А.Толстой писал: "Физические усилия, быстрая ходьба запрещены ему. Сердце его и без того нагружено ежедневной работой. Часов в пять дня обыкновенно Алексей Максимович неспеша идет в парк и там бродит между соснами: прямой, сухопарый, с широкими плечами, в сером пиджаке, в пестрой тюбетейке. Висячие усы его нахмурены…".

В августе советская делегация, в том числе и Горький, должны были представлять СССР на антивоенном конгрессе в Амстердаме, но виз Голландия не дала. Во время работы конгресса Горький жил в Берлине и телеграммой приветствовал начало его работы: "От лица советской делегации горячо приветствую конгресс. Сожалею, что силой осторожности правительства Голландии я лишен права непосредственно участвовать в конгрессе". Тем не менее, его заочно избрали в президиум, а потом в члены постоянного международного антивоенного комитета.

К сорокалетию литературной деятельности, Горького наградили орденом Ленина. И в знак признания его заслуг перед родиной в Москве литературный институт назвали в его честь, как и МХАТ, ленинградский Большой драматический театр. Нижний Новгород переименовали в Горький. Переименованием он остался недовольным: "Это очень неловко и неприятно". А МХАТу "…надо было дать имя Чехова".

 

15

После лечения в Сорренто, Горький решил: "Я все-таки перееду жить в Союз, время такое, что надо быть дома". 20 мая 1933 года он навсегда покинул Италию и по решению Моссовета поселился на Малой Никитской, в особняке, построенным архитектором Ф.О.Шехтелем. На первом этаже разместился сам, собрание картин известных в России художников, коллекция японских фигурок, монет, оружия и др. предметов. На втором этаже – сын Максим с семье, а вестибюль был отдан под библиотеку, в которой находились книги с автографами Чехова, Бунина, Л.Андреева, Шолохова, А.Толстого, Зощенко, Есенина, и др. писателей и поэтов, а также Николая Островского "Как закалялась сталь" с лаконичной надписью автора: "С сыновней любовью".

Писатель Л.В.Никулин отмечал значение дома Горького для Москвы: "… его дом не был просто квартирой писателя, местом, где он жил и работал над своими произведениями, его дом был очагом культуры, где собирались лучшие люди нашей страны, политические деятели, ученые, люди искусства, литераторы, передовые рабочие. Для всех этот дом был маяком мысли, культуры, знаний". Часто приезжал к писателю Сталин, им было о чем поговорить.

Горький интересовался всем, что происходило в стране, в том числе, казалось бы, мелочами. На его имя пришло письмо о несправедливо осужденном бывшем партизане. Разобравшись, писатель пришел к выводу: "Налицо самое страшное - нарушение советской законности. Безответственные люди на местах пригибают её к своим нечистым интересам и допускают великие гадости. Это надо исправить". Партизан был освобожден.

Тридцатые годы, несмотря на болезни, для Горького оказались годами творческого подъема: начал роман "Жизнь Клима Самгина", написал пьесы: "Егор Булычов и другие", "Достигаев и другие", "Сомов и другие" сделал вторую редакцию "Вассы Железновой", много писал публицистики.

11 мая 1934 года после непродолжительной болезни скончался единственный сын Алексея Максимовича – тридцатисемилетний Максим - опора отца, помощник, секретарь, переводчик при встречах с иностранцами.

Отец тяжело переживал утрату. С Р. Роланом он делился горем: "Смерть сына для меня – удар действительно тяжелый. Перед глазами моими неотступно стоит зрелище его агонии, кажется, что я видел это вчера и уже не забуду до конца моих дней эту возмутительную пытку человека механическим садизмом природы. Он был крепкий, здоровый человек, Максим, и умирал тяжело".

Жизнь на месте не стояло. Несмотря на горечь утраты, Алексей Максимович последние силы отдавал литературе и организации Союза советских писателей, основы которого заложил еще в Сорренто.

Он, как председатель Организационного комитета по подготовке съезда, проделал колоссальную работу. 17 августа 1934 года начал работу Первый Всесоюзный съезд советских писателей, на котором присутствовали около 600 делегатов более чем от 50 национальностей. В своем обращении к писателям Горький коснулся вопроса социалистического реализма в советской литературе. "Социалистический реализм, - сказал он, - искусство сильных! Достаточно сильных для того, чтобы бесстрашно смотреть в лицо жизни… Гордый, радостный пафос придаст нашей литературе новый тон, поможет создать новые формы, создаст нам необходимое новое направление – социалистический реализм".

16 дней работал съезд, за которым следила вся страна. Участники съезда единодушно избрали Алексея Максимовича председателем правления Союза писателей. Затем на общем собрании Академии наук СССР был избран директором Пушкинского дома (Института русской литературы) в Ленинграде. Этот институт занимался изучением русской и советской литературы, изданием академических собраний сочинений русских классиков и многими другими вопросами.

Особое внимание писатель уделял чистоте русского языка, считая, что "литератор должен писать по-русски, а не по-вятски, не по-балахонски". Он боролся против жаргона в литературе, засорением её непонятными для народа словами и другим "хламом". В печати по этому поводу развернулась дискуссия. Правоту Горького поддержал М.Шолохов, Л.Леонов, А.Толстой, С.Маршак, В.Шишков, Н.Тихонов, А.Макаренко и др. деятели искусств.

Литературную молодежь Горький считал писательским резервом, предупреждая при этом: "Нам грозит весьма оригинальная, невеселая возможность увидеть читателей более грамотными, чем писатели". Для повышения знаний молодых авторов он основал журнал "Литературная учеба". Сам основатель всю жизнь учился: "Я чувствую себя моложе моих лет потому, что не устаю учиться. Познание – инстинкт, такой же, как любовь и голод".

Начинающему писателю, который заявил, что невозможно быть энциклопедистом, Горький ответил: "Если это Ваше крепкое убеждение, - бросьте писать, ибо убеждение это говорит, что Вы неспособны или не хотите учиться. Писатель должен знать как можно больше. А Вы пытаетесь выговорить себе право на безграмотность".

Алексей Максимович как мог и чем мог, поддерживал литературную молодежь. Так, начинающий поэт Павел Железнов получил от него большую сумму денег и очень смутился. "Учись, работай, а когда выйдешь в люди, помоги какому-нибудь способному молодому человеку, - и мы будем в расчете", - успокоил его писатель.

Горький был инициатором издания таких журналов, как: "Ниши достижения", "Колхозник" "За рубежом", "СССР на стройке", а также серии "Жизнь замечательных людей" (ЖЗЛ), "Библиотека поэта", "История гражданской войны", "Роман-газета" и др.

В своих статьях Горький не раз выступал против религиозно-церковных догматов, не исключая при этом выпуск церковных книг с современными критическими замечаниями. "Почему бы не издать библию с критическими комментариями. Библия – книга в высокой степени неточная, неверная. И против каждого из тех текстов, которые могут быть выдвинуты противником, можно найти хороший десяток текстов противоречивых. Библию надо знать".

Горький был неуклонным и последовательным борцом за мир. "Мы являемся страной, - говорил он, - которая служит делу мира… Современные нам национальные группы банкиров, фабрикантов оружия и прочие паразиты готовятся к новому бою за власть над Европой, за свободу грабежа колоний и вообще грабежа трудового народа"… "Великие трагедии жду нас… Перед нами – неизбежность нападения врагов, перед нами небывалая по размаху война…". В тоже время он утверждал: "Рабоче-крестьянская масса Союза Советов не хочет воевать. Но в случае нападения на нее она будет защищаться вся, как одно целое, и она победит, потому что на нее работает история". Вывод оказался пророческим.

В условиях надвигающегося фашизма, СССР уверенно строил социализм: возводились новые города, заводы, фабрики, открывались школы, больницы, здравницы, создавались новые виды промышленности, восстанавливался транспорт, поднимался материальный и культурный уровень населения. О трудовом человеке, творящем чудеса в строительстве нового государства рабочих и крестьян, Горький писал: "Моя радость и гордость – новый русский человек, строитель нового государства. К этому маленькому, но великому человеку, рассеянному по всем медвежьим углам страны… к работнику своего государства, который скромно делает как будто незначительное дело, но имеющее громадное историческое значение, - к нему я обращаюсь с моим искренним приветом. Товарищ! Знай и верь, что ты – самый необходимый на земле. Делая свое маленькое дело, ты начал создавать действительно новый мир".

Узнав об убийстве С.М.Кирова, с которым был в дружеских отношениях многие годы, в письме к К.Федину Горький писал: "Я совершенно подавлен убийством Кирова, чувствую себя вдребезги разбитым и вообще – скверно. Очень я любил и уважал этого человека".

 

16

По состоянию здоровья лето 1935 года писатель провел в Горках. Здесь его навещал Сталин и другие руководители партии и правительства, а также советские и зарубежные писатели, композиторы, художники, пионеры, комсомольцы, трудовая и сельская молодежь.

11августа Алексей Максимович едет в город Горький, а оттуда вместе с семьей покойного сына отправляется на пароходе в путешествие по Волге. Однако здоровья эта поездка не прибавила, через несколько месяцев пришлось снова лечиться в крымском Тессели. Одышка нарастала. Даже незначительная работа в саду требовала усилий, а чтобы восстановить дыхание приходилось использовать за день множеством подушек с кислородом.

"Я начинаю дряхлеть, - писал больной. – Падает работоспособность… Сердце работает лениво, капризно… Я боюсь только одного: остановится сердце раньше, чем я успею кончить романа". Опасения оказались не напрасными. У "Жизни Клима Самгина" не были дописаны последние страницы.

26 мая 1936 года Алексей Максимович выехал в Горки. 1 июня он заболел тяжелым гриппом, обостривший болезни легких. Из-за легочно-сердечной недостаточностью он почти все время проводил сидя в кресле и дышал кислородом из подушек.

"Правда" и "Известия" и др. газеты ежедневно давали бюллетени о его состоянии здоровья. Лев Кассиль вспоминал: "Когда заболел писатель, миллионы читателей хватали газету по утрам и искали там первым делом бюллетень о его здоровье".

Несмотря на тяжесть состояния, Алексей Максимович оставался оптимистом. "Жить бы и жить. – Говорил он. Каждый новый день несет чудо. А будущее такое, что никакая фантазия не предвосхитит… Медицинская наука хитрая, но могущественная. Немножко бы протянуть, а там, на земле, болезни выведутся, и можно будет жить эдак лет сто пятьдесят. А то рано мы умираем, слишком рано!"

В минуты, когда болезнь отступала, он шутил, читал. Последней книгой была "Наполеон" советского историка Е.В.Тарле.

16 июня, как это иногда бывает у тяжело больных, у Горького, наступило кратковременное улучшение состояния, и он сказал врачам: "По-видимому, выскочу".

Через два дня состояние резко ухудшилось, но пока рука держала карандаш, он записывал свои ощущения на листках бумаги: "Сопрягаются два процесса: вялость нервной жизни – как будто клетки нервов гаснут – покрываются пеплом, и все мысли сереют; в то же время – бурный натиск желания говорить, а это восходит до бреда, чувствую, что говорю бессвязно, хотя фразы еще осмысленные".

18 июня в 11 часов 10 минут А.М.Горького не стало.

В медицинском заключении, составленном в 12.30, говорилось: "Алексей Максимович Горький заболел 1 июня гриппом, осложнившимся в дальнейшем течении катаром верхних дыхательных путей и катаральным воспалением лёгких. Тяжёлая инфекция, как об этом свидетельствовали повторные исследования крови, на почве хронического поражения сердца и сосудов, и в особенности лёгких, в связи со старым (сорокалетней давности) туберкулёзным процессом (каверны, расширение бронхов, эмфизема, астма, склероз лёгких) обусловили с первых же дней очень тяжёлое течение болезни. Уже с третьего дня болезни начали выявляться симптомы ослабления сердечной деятельности и – особенно – резкие нарушения дыхания". Заключение подписал нарком здравоохранения РСФСР Г. Каминский, начальник Лечсанупра Кремля И. Ходоровский, заслуженные деятели науки Г.Ланг, Д.Плетнев, М.Кончаловский, А.Сперанский и доктор медицинских наук Л.Левин.

В протоколе вскрытия, проведенном профессором И.В.Давыдовским, было сказано: "… Смерть А.М.Горького последовала в связи с острым воспалительным процессом в нижней доле левого лёгкого, повлекшим за собой острое расширение и паралич сердца".

На следующий день газета "Правда" опубликовала некролог: "Центральный Комитет ВКП (б) и Совет Народных Комиссаров Союза ССР с глубокой скорбью извещают о смерти великого русского писателя, гениального художника слова, беззаветного друга трудящихся, борца за победу коммунизма – товарища АЛЕКСЕЯ МАКСИМОВИЧА ГОРЬКОГО, последовавшей в Горках, близ Москвы, 18 июня 1936г.".

Гроб с телом, а потом урна с прахом, были выставлены для прощания в Колонном зале Дома Союзов. 20 июня на Красной площади состоялся многотысячный митинг. На нем А.Толстой сказал: "У великих людей не две даты их бытия в истории – рождение и смерть, а только одна дата: их рождение".

Урна с прахом писателя поместили в Кремлевской стене, рядом с выдающимися деятелями Советского государства и международного рабочего движения.

 

17

18 июня 1936г. ЦК ВКП(б) и СНК СССР утвердили Комиссию по литературному наследию А.М.Горького. Архив его, постановлением Президиума ЦИК СССР, создали годом позже.

Горький оставил большое литературное наследие и стал одним из самых издаваемых писателей в СССР. С 1939 года начала выходить серия «М.Горький. История русской литературы». Всего было издано 16 томов. В 1956 году вышло тридцатитомное собрание его сочинений тиражом в 300тыс. экземпляров. Многотомники выходили в 1963 и семидесятые годы.

Среди литературного наследия писателя остались и стихи, которые он сочинял с юных лет, правда, называя их "дубоватыми". Из написанных более ста, наиболее известные читателям: "Девушка и смерть", "Баллада о графине Эллен де Курси", "Легенда о Марко", "Стихи Власа", "Песнь Рагнеды", "Стихи Калерии", "Стихи Лизы".

"Песня о Соколе", "Песня о Буревестнике", "Старуха Изергиль", "Челкаш", "Коновалов", роман "Мать", пьеса "На дне" были обязательными для изучения в школах СССР. Его пьесы до сих пор считаются мировой классикой драматургии и по-прежнему включаются в репертуар театров.

По произведениям писателя снято множество фильмов-спектаклей: "На дне", "Варвары" "Враги", "Егор Булычов и другие", "Дети солнца". Экранизирован роман "Мать", "Фома Гордеев", "Дело Артамоновых", повести "Детство", "В людях", "Мои университеты", пьеса "Васса Железнова", рассказы "Челкаш", "Мальва" и др., вызывающие у современных зрителей массу эмоций.

Образ самого писателя создан в кинофильме "Невероятный Иегудиил Хламида", "Аппассионата", "Ленин в 1918 году", "Пролог", "Педагогическая поэма" и др.

На горьковские сюжеты написаны музыкальные произведения: опера Т.Хренникова – "Мать", А,Касьянова – "Фома Гордеев", балет Б.Астафьева – "Красавица Радда, оратория Г.Галынина – "Девушка и смерть".

Произведения Горького иллюстрировал И.Репин, С.В.Герасимов, В.Серов, Кукрыниксы, Д.Шмаринов, К.Рудаков А.Пластов Б.Пророков.

Музеи Горького имеются во многих городах России и бывшего СССР, а также в Германии и Словакии. В разные годы при советской власти памятники Горькому были открыты в Москве, Минске, Горьком, Ленинграде, Печоре, Сочи, Донецке, Ялте и др. городах.

Много книг исследовательского характера написано о Горьком. Среди них выделяются: Л.Быковцевой "Горький в Москве", В.Я.Гречнева – "Горький в Петербурге – Ленинграде", К.Федина "Горький среди нас", И.М.Нефедовой "Максим Горький", Б.Бялика - "Судьба Максима Горького", И.А.Груздев - "Горький", изданный с серии ЖЗЛ в 1958 году.

Пришли иные времена. Буревестник революции стал не в моде, о чем можно судить хотя бы по памятнику Горькому работы Ивана Шадра и Веры Мухиной, установленный в 1951 году в Москве на площади Белорусского вокзала. В связи с реконструкцией площади у вокзала, 16 декабря 2005 года памятник демонтировали, перевезли в печально известный Парка искусств на Крымском Валу, и горизонтально положили на землю под открытым небом. В конце июля следующего года кому-то пришла мысль памятник поставить вертикально. Власти обещали вернуть памятник на место в 2007 году, но вопрос этот остается открытым до сих пор, и возникает сомнение – восстановят ли?

В 2006 году в серии ЖЗЛ вышла книжка "Горький" Павла Басинского в виде "духовной биографии" писателя. В последующие годы с броскими названиями появились работы Е.Лебедевой - "Падение Буревестника" и Д.Быкова – "Был ли Горький?", о качестве их содержания, судить тебе, читатель.

Читатель учись, думай и тогда твоя жизнь наполнится новым смыслом. Пройдет время, и ты скажешь словами М.Горького: "Человек – это звучит гордо!"