…ал для сравнения даже с далекими минувшими эпохами…"
В конце XIX века российская литература оказалась в водовороте множества течений, претендующих на первое место. Майков внимательно следил за ними, делая определенные выводы. Например.
У декадентов, все, что там не говори,
Как бы навыворот, - пример тому свидетель:
Он видел музыку; он слышал блеск зари;
Он обонял звезду; он щупал добродетель.
В последние годы жизни Аполлон Николаевич сочинял мало, уделяя много времени публичным выступлениям. На одном из них присутствовала З.Н.Гиппиус. Она вспоминала: "Майков при мне читал только раз. Он читал очень хорошо. Был сухой, тонкий, подобранный, красивый, с холодно-умными глазами. В чтении его была та же холодная пронзительная усмешка. Особенно помнится она мне в этих двух строках (из его стихотворения "Дож и догаресса"): "Слышит – иль не слышит? Спит – или не спит? Удивительно читал он и "Три смерти": "Простите гордые мечтанья, осуществить я вас не мог. О, умираю я как Бог средь начатого мирозданья!" Конечно, Майков самый талантливый из всей плеяды поэтов того времени. Какой-то одной, нежной черточки не хватало его дарованию: оттого, вероятно, он и забыт был так скоро и никогда не был любим, как Фет, например, который, по-моему, куда ниже…"
Завершило его шестидесятилетнюю литературную деятельность шестое по счету трехтомное собрание сочинений, вышедшее в 1893 году.


                                                                14
Несмотря на определенный мистицизм, Майков к факту смерти подходил философски:
И вот уж он – проникся ею,
Остался миг – совсем прозреть:
Там – вновь родится, слившись с нею,
Здесь – умереть!
Или:
Смерть есть тайна, жизнь – загадка:
Где ж решенье? Цель? Конец?
Впереди – исчезновенье –
Иль бессмертия венец?
Последними в его заключительном издании были строки:
И смерть – не миг уничтоженья
Во мне того живого я,
А новый шаг и восхожденье
Все к высшим сферам бытия.
Литератору П.П.Перцову Майков запомнился стариком с худощавым лицом, длинными серебристыми волосами и бородой, который "…вскакивал, тушил и зажигал папиросы, и почти бегал вдоль стола и комнаты. Эта живость движений дополнялась ярким, молодым огнем прекрасных карих (хотя и полузакрытых очками) глаз. По этому впечатлению какой-то вечной юности Майкова, казалось бы, надо дожить до ста лет".
В конце февраля 1897 года Аполлон Николаевич простудился и заболел воспалением легких. Лечить это грозное заболевание по тему времени было нечем. 8 (20) марта 1897 он скончался. Некролог написал граф, поэт и переводчик А.А. Голенищев-Кутузов. Похоронили Аполлона Николаевича Майков на кладбище Воскресенского Новодевичьего монастыря в Петербурге. Русская печать вяло отреагировала на смерть поэта, а европейская – более активно, поставив его в один ряд с классиками русской литературы: Пушкиным и Лермонтовым.
Поэтический путь Майкова начался с "греков и римлян", пройдя духовную эволюцию, он пришел к русской действительности, истории своего народа и закончился вечным вопросом: "Что есть истина?", тайна которой, как считал поэт, скрыта в "Книге бытия".
Гармония мыслей и чувств, чистота и красочность поэзии Майкова не подлежит забвению. После смерти поэта его стихи издавались в издании Маркса в 1901, 1904 годах, а в 1914 вышел четырехтомник. На его стихи писали музыку П.И.Чайковский, Н.А.Римский-Корсаков и другие композиторы. В советское время стихи Майкова издавались многотысячными тиражами, в том числе и для детей в рубрике "Мои первые книжки". В 1984 году в библиотеке "Огонька" вышел его 2х томник сочинений тиражом 700тысяч экземпляров.
Итогом жизни Аполлона Николаевича могут быть строки из книги "Вечные спутники" русского писателя и поэта Д.С.Мережковского: "Судьба сделала жизненный путь Майкова ровным и светлым. Ни борьбы, ни страстей, ни врагов, ни гонений. Путешествия, книги, стихи, семейные радости, мерцание не бурной, но долговечной славы".