ОСЕННИЕ БАЗАРЫ 

На месте нынешнего здания "из стекла и бетона" когда-то стоял деревянный крытый рынок с двумя торговыми рядами внутри, заваленными всевозможным мясом и битой птицей. Рядом с "крытым" - молочный павильон. Дальше шли навесы для овощей, магазины и магазинчики. Среди них выделялся магазин скобяных изделий "дяди Гриши", так его называли по имени продавца. Внешне Гриша напоминал купчика: толстенький, общительный, аккуратный. Он торговал умело, расхваливая товар так, что не хотелось, но покупали.

Дальше от "крытого" рынка  площадь для продажи скота, картошки, фуража, яблок, дынь, арбузов. У самого края базара находилась керосиновая лавка. Тогда в ходу были керогазы и примусы для приготовления пищи, а для освещения - керосиновые лампы.

Что такое базар для маленького городка - говорить излишне. Магазины не блистали обилием товаров, избытка продуктов не было, и город кормился с привоза. Мало город! На осенние базары приезжали из Бековского района, Ртищева, Бутурлиновки и даже из Саратова за нашей картошкой.

В "крытом" стоял запах – свежего мяса. Рубщики ловко разделывали говяжьи, свиные туши, а бараньи для них казались орешками. Продавцы в белых передниках и нарукавниках - сама  обходительность, вежливость, с достоинством предлавшие свой товар.

– Дамочка, вам мясцо для варки али тушить будете? Лучше мово не сыскать, – уговаривали рослый торговец женщину в шляпке. – А для борща эта сахарная косточка в саму пору.

 

Без колебания женщина брала и то и другое. Разве устоишь перед таким добром!

– На здоровьице. Приходите еще. Завсегда буду рад. Прощевайте, – улыбался довольный продавец.

Рядом старичок с бородой-лопатой уговаривал старушку.

- Хозяюшка, моя баранина всем хороша: молодостью, ароматом, вкусом и для ваших зубок подойдет. Чай она на вольных травках выращенная. От такого мяса едоков за уши не оттянешь. Бери! Не хош баранину – свинину возьми. Вчера токо кабанчика заколол, – и поднял на большущей вилке оковалок свинины. – Для засолки в самый раз. И слоеное и мягкое. А если засолишь с чесночком, – дед от удовольствия причмокнул губами, - век будешь довольной.

Старушка мялась. Продавец, чувствуя ее сомнения, наступал.

– Милочка, если хош – вот и кишочки для колбасы, бери, подешовке уступлю.

– Будет, будет! Разошелся что кочет перед курицей. Ишь, злодей, – останавливала его покупательница. – Взвесь-ка кусочек баранины с ребрышками и вон тот – свинины. Змей, искуситель.

Улыбнувшись, друг другу, разошлись довольными.

Напротив шла бойкая торговля птицей. Товару, что душе угодно: отекшие от жира утки, гуси, куры и голенастые индюшки.

 

– Тая, давай гуся возьмем на двоих, вон в углу гуленовские торгуют.

– Рано. Видишь – сегодня маловато птицы. Гусь должен ледка глотнуть, тогда мясо будет нежным и душистым. Морозов-то еще не было, – авторитетно отвечала женщина.

– Тогда берем кур, – соглашалась подруга.

При входе в крытый рынок когда-то торговал китаец товарами "Для дома, для быта": иголками, красками для тканей, пуговицами, наперстками... Детей же привлекали его яркие самодельные бумажные веера, шары на резинках, свистки и прочие соблазнительные вещи.

– Пап, а пап, дай трюльник (три копейки), – просила розовощекая девочка.

– Зачем?

– Маме зеркальце у китайца куплю. А если дашь пятак, то и мне на веер хватит.

Пополняли мы свой арсенал игрушек, особенно пугачами, у конкурентов китайца - гунидников, сборщиков вторсырья.

 

Ездили они на телегах, половина которых занимал сундук или мешок с ходовым товаром: гребешками, заколками и приколками, пугачами, наперстками, а вторую половину: кости, тряпье, металл. Крича на всю улицу, они останавливались, и к ним со всех сторон бежали дети, торопились взрослые, с заранее приготовленным сырьем. Товарообмен удовлетворял всех.

Базар шумел, двигался, толкался. На площади полно картошки. В ее выборе определялись свои закавыки. Многие отдавали предпочтение камзольской или сокольской – песчаной. Их картошка была хороша в лежке. Мещерская – скороспелка долго в погребе не лежала – чернела. Зато ранняя разваривалась как роза и шла за милую душу с салом, грибами, огурцами.

За картошкой стояли бестарки с яблоками. Самые лучшие - бековские. Особенно антоновка – душистая, сочная, желтобокая.

На рынке было чему удивляться. Все хотелось увидеть. Хрюкали свиньи, мычали коровы, блеяли овцы, орали петухи, кудахтали куры. Связанные гуси с возов, вытянув длинные шеи, шипя, норовили кого-нибудь ущипнуть. В клетках, тяжело дыша, прижав уши, сидели красноглазые кролики...

Ближе к керосиновой лавке собирался солидный народ. Здесь шла торговля бычками, телками, коровами. Покупатель со знанием дела со всех сторон осматривал приглянувшуюся корову: трогал за вымя, заглядывал в уши, хлопал по бокам. Потом долго торговался. Наконец соглашался на какую-то сумму и пожимал уступчивому хозяину руку.

Особый подход у покупателей был  на вид к ленивым с печальными глазами быкам,  которых использовали в то время  вместо лошадей, поэтому обращали внимание на их ноги и копыта. Запрягали их в обычную телегу, но вместо хомута на шею надевали ярмо, поводьев не было, а  кнут заменяла длинная палка. Чтобы повернут направо, "водитель"  ударял быка по соответствующему боку, крича: "Цоп", а налево: "Цобе". Скорость такого транспорта - предельно минимальная, зато груз -  весомый.

Ни один осенний базар не обходился без зеленовских арбузов и дынь. Не зря же дыни когда-то входили в герб Сердобска. Небольшие размером, янтарного цвета, с запахом меда и росы, они лежали желтыми холмами на соломе и манили своим неповторимым ароматом. Арбузы привозил со своей бахчи колхоз «Борьба». Их брали не только на еду, но и засол. Бывало, к Новому году, мать доставала из бочки арбузик, резала на дольки, и мы наслаждались сладко-соленой мякотью.

В стороне от всех на базаре стояли бочки с соленьями и маринадами. Вне конкурса, конечно, были сокольские грибы. Особенно рыжики и грузди.

Считалось, если не заглянуть в молочный павильон, то и на базаре не был. Здесь чистота, продавцы в белой спецодежде. Покупателей много. На прилавках бидоны, горшки, банки с молоком, простоквашей, сметаной. На капустных листьях лежало самодельное сливочное масло. Творог продавался блюдцами, мисками, сметана – банками. Все можно было попробовать. Жирность молока оценивалась отстоем сливок в банке. Если он толщиной больше, чем три пальца, значит - молоко хорошее, а нет, его не брали.

Среди разнообразного говора в павильоне выделялся "цокающий". Из всего Сердобского района "цокали" только в селе Байка. В столыпинские времена пензенские черноземы заселяли переселенцами из Псковской губернии. Оттуда и попал к нам северный "цокающий" говор. Псковичи прижились, поменялись их привычки, поменялось и само время, но знаменитое "цаво" осталось прежним. Когда-то ходила поговорка: "Псковицане все равно, что англицане, только нарецие инаце."

Немолодая женщина в белой косынке с обветренным, грубоватым лицом, но с удивительно добрым взглядом, предлагала горожанке нечто подобное современному варенцу.

- Матри, матри, како молоцко цануцко. А пенка кака? - и деревянной ложкой сдвигала румяную корочку с поверхности горшка, обнажая шоколадного цвета содержимое. – Я горшок вцерась из пецки выцила. Дать отведать?

– Не надо. Я байских знаю. У вас молоко отличное.

Здесь же шла торговля медом. Как на выставке: во флягах, бидонах, банках, баночках, разливной и в сотах, цветочный и падевый, янтарный и темный, полупрозрачный и с молочным оттенком – мед главенствовал в павильоне. Его запах напоминал счастливое время – время цветения трав.

Уважающий себя пчеловод продавал свой мед сам. Фантазией, дружелюбием и многословием пчеловоды схожи с рыбаками и охотниками, которые считали, что время, проведенное на природе, в счет жизни не идет.

Заинтересованному покупателю любитель пчел рассказывал целые поэмы о том, как пчелки прилет за прилетом откладывали в улье капельки нектара, как они защищались от разного рода врагов, как трудно проходила их зимняя пчелиная жизнь. А еще делился, как медом вылечил свою язву желудка, как укусами пчел поставил на ноги свою тещу, как смесью меда и пыльцы не дает увянуть коже лица своей благоверной супруге. Реклама имела действие, мед раскупался быстро.

Вот такими были базары в пору моего детства – яркими, шумными, пестрыми, с доступными ценами и потому, никто  без покупок не уходил.

 
  

Современный рынок.

 

 

<<..Наш двор    Наверх    Баня...>>