МУРАВЬЕВ-АПОСТОЛ СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ

(1796 – 1826)

Подполковник, командир Черниговского полка, один из вождей декабризма. Родился в Петербурге в семье члена Российской академии наук И.М.Муравьева – Апостола. Детство Сергей провел в Париже, где вместе со страшим братом Матвеем, учился в престижном пансионе Хикса. О том, как у Сергея шла учеба, мать, Анна Сергеевна, писала супругу: "Прошлую неделю твой маленький Сергей был третьим в классе по французскому чистописанию, по риторике – наравне с мальчиками, которым всем почти 16 или 17 лет, а преподаватель математики очень доволен Сергеем, и сказал мне, что у него хорошая голова. Подумать только, что ему нет и 13 лет! Нужно тебе сказать, что он много работает, много больше, чем Матвей… Он очень любит читать, и охотнее проведет целый день за книгой, чем пойдет прогуляться: и притом он такое дитя, что иногда проводит время со своими маленькими сестрами, играет в куклы и шьет им одежду. В самом деле, он необыкновенный".

В двенадцать лет подросток научился говорить по-русски, а в четырнадцать вместе с братьями и сестрами вернулся в Россию. Пересекая ее границу, Анна Семеновна, детям сказала: "В России вы найдете рабов...". В Петербурге Сергей закончил институт инженеров путей сообщения.

В чине подпоручика лейб – гвардии Семеновского полка участвовал в Бородинском сражении, а так же при Тарутине, Малоярославце, Красном и др. Участник заграничных кампаний русской армии 1813 - 14 годов. За храбрость награжден орденами Анны четвертой степени, Владимира четвертой степени с бантами и золотой шпагой "За храбрость".

В 1816 году после расформирования Семеновского полка, С.Муравьев-Апостол был переведен во второй батальон черниговского полк, среди солдат и офицеров которого он пользовался доверием и уважением. Не без влияния французской просветительской мысли и революционно настроенных друзей, С.Муравьев-Апостол стал одним из основателей "Союза спасения" и "Союза благоденствия", членом Южного общества, главой Васильковской управы. Он установил связь с Обществом соединенных славян и революционно настроенным польским патриотическим обществом.

Биограф Сергея Муравьева-Апостола Балас, писал в "Русской Старине" в 1873 года: "Необыкновенная кротость Сергея Ивановича, соединенная с любезностью, живостью и остроумием, была в нем, по выражению современников, блистательна и приманчива. Возвышенный и светлый ум, глубокая религиозность, прекрасные душевные качества приобретали ему чувства любви и преданности. Приветливость и остроумие делали его душою общества".

Сергей Муравьев-Апостол один из авторов "Катехизиса" (революционное воззвание), прочитанного им на площади городка Василькова, перед восставшим Черниговским полком.

"Вопрос. Для чего Бог создал человека?

Ответ. Для того, чтобы он в Него веровал, был свободен и щастлив...

Вопрос. Для чего же русский народ и русское воинство нещастно?

Ответ. От того, что цари похитили у них свободу.

Вопрос. Должно ли повиноваться царям, когда они поступают вопреки воле Божией?

Ответ. Нет! Христос сказал: не можете Богу работати и Мамоне; от того-то русский народ и русское воинство страдают, что покоряются царям.

Вопрос. Что ж святой закон наш повелевает делать русскому народу и воинству?

Ответ. Раскаяться в долгом раболепствии и, ополчась против тиранства и нещастия, поклясться: да будет всем един Царь на небеси и на земли - Иисус Христос...

Вопрос. Каким же образом ополчиться всем чистым сердцем?

Ответ. Взять оружие и следовать за глаголющим во имя Господне, помня слова Спасителя нашего: Блаженны алчущие и жаждущие правды, яко те насытятся, и низложив неправду и нечестие тиранства, возстановить правление, сходное с Законом Божиим.

Вопрос. Какое правление сходно с Законом Божиим?

Ответ. Такое, где нет царей. Бог создал всех нас равными и, сошедши на землю, избрал Апостолов из простого народа, а не из знатных и царей.

Вопрос. Стало быть, Бог не любит царей?

Ответ. Нет! Они прокляты суть от Него, яко притеснители народа, а Бог есть человеколюбец...

Вопрос. Стало, и присяга царям богопротивна?

Ответ. Да, богопротивна... Господь же наш и Спаситель Иисус Христос изрек: аз же глаголю вам, не клянитеся всяко, и так всякая присяга человеку противна Богу, яко надлежащей Ему одному.

Вопрос. Что же наконец подобает делать христолюбивому российскому воинству?

Ответ. Для освобождения страждущих семейств своих и родины своей и для исполнения святого закона христианского, помолясь теплою надеждою Богу, поборающему по правде и видимо покровительствующему уповающим твердо на него, ополчиться всем вместе против тиранства и восстановить веру и свободу в России".

Восставший Черниговский полк 3 января 1826 года под деревней Ковалевкой был расстрелян из пушек. Раненного командира повезли в Петербург. В Могилеве его допросил начальник штаба 1-й армии генерал-адъютант Толь. В рапорте на императора он писал: "В разговоре с подполковником Сергеем Муравьевым усмотрел я большую закоснелость зла, ибо сделав ему вопросы: как Вы могли предпринять возмущение с горстью людей? Вы, которые по молодости вашей в службе не имели никакой военной славы, которая могла бы дать вес в глазах подчиненных ваших: как могли вы решиться на сие предприятие? Вы надеялись на содействие других полков, вероятно потому, что имели в оных сообщников: не в надежде ли вы были на какое-нибудь высшее по заслугам и чинам известное лицо, которое бы при общем возмущении должно бы было принять главное начальство? На все сии вопросы отвечал он, что готов дать истинный ответ на все то, что до него касается, но что до других лиц относится, того он никогда не обнаружит, и утверждал, что все возмущение Черниговского полка было им одним сделано, без предварительного на то приготовления. По мнению моему, надобно будет с большим терпением его спрашивать".

С.И. Муравьев-Апостол был доставлен во дворец поздно ночью 20 января 1826г. Разговор его с царем вспоминали в семье декабриста Ивашева: "Во время допроса царем Сергей Муравьев-Апостол стал бесстрашно говорить царю правду, описывая в сильных выражениях внутреннее положение России; Николай I, пораженный смелыми и искренними словами Муравьева, протянул ему руку, сказав: – Муравьев, забудем все; служи мне. Но Муравьев-Апостол, заложив руки за спину, не подал своей государю...". Трудно подтвердить достоверность такого разговора, но у императора сложилось такое мнение о преступнике: "Одаренный необыкновенным умом, получивший отличное образование, но на заграничный лад, он был в своих мыслях дерзок и самонадеян до сумасшествия, но вместе скрытен и необыкновенно тверд. Тяжело раненный в голову, когда был взят с оружием в руках, его привезли закованного. Здесь сняли с него цепи и привели ко мне. Ослабленный от тяжелой раны и оков, он едва мог ходить. Знав его в Семеновском полку ловким офицером, я ему сказал, что мне тем тяжелее видеть старого товарища в таком горестном положении, что прежде его лично знал за офицера, которого покойный государь отличал, что теперь ему ясно должно быть, до какой степени он преступен, что – причиной несчастия многих невинных жертв, и увещал ничего не скрывать и не усугублять своей вины упорством. Он едва стоял; мы его посадили и начали допрашивать. С полной откровенностью он стал рассказывать весь план действий и связи свои. Когда он все высказал, я ему отвечал: – Объясните мне, Муравьев, как вы, человек умный, образованный, могли хоть одну секунду до того забыться, чтоб считать ваше намерение сбыточным, а не тем, что есть - преступным злодейским сумасбродством? Он поник голову, ничего не отвечал, но качал головой с видом, что чувствует истину, но поздно. Когда допрос кончился, Левашов и я, мы должны были его поднять и вести под руки".

Через пять дней после первого допроса, 25 января 1826г. С.И. Муравьев-Апостол отправил письмо царю, где, между прочим, ссылается на личное разрешение царя – непосредственно к нему обращаться, описывал тяжелое положение солдат и затем говорил о своем стремлении "употребить на пользу отечества дарованные мне небом способности; в особенности же если бы я мог рассчитывать на то, что я могу внушить сколько-нибудь доверия, я бы осмелился ходатайствовать перед вашим величеством об отправлении меня в одну из тех отдаленных и рискованных экспедиций, для которых ваша обширная империя представляет столько возможностей – либо на юг, к Каспийскому и Аральскому морю, либо к южной границе Сибири, еще столь мало исследованной, либо, наконец, в наши американские колонии. Какая бы задача ни была на меня возложена, по ревностному исполнению ее ваше величество убедитесь в том, что на мое слово можно положиться. На одном из следующих допросов он сказал, что: "раскаивается только в том, что вовлек других, особенно нижних чинов, в бедствие, но намерение свое почитает благим и чистым, в чем только Бог один его судить может...". В своем тюремном дневнике Сергей Муравьев-Апостол писал: "Великая ответственность лежит на каждом судье; эта ответственность увеличивается в размере с произвольной властью, данной судье, и, следовательно, снисходительность, милосердие и любовь не только самые благородные, но и самые разумные и твердые основания приговоров…".

О последнем свидании отца с Сергеем и Матвеем, их сестра – Екатерина, в замужестве Бибикова, вспоминала: "… он испросил позволение увидеть своих и проститься с ними. С ужасом ожидал он их прихода в присутственной зале; Матвей Иванович, первый явившись к нему, выбритый и прилично одетый, бросился со слезами обнимать его; не будучи в числе первых преступников и надеясь на милость царя, он старался утешить отца надеждою скорого свидания. Но когда явился любимец отца, несчастный Сергей Иванович, обросший бородою, в изношенном и изорванном платье, старику сделалось дурно, он, весь дрожащий, подошел к нему и, обнимая его, с отчаянием сказал: "В каком ужасном положении я тебя вижу! Зачем ты, как брат твой, не написал, чтобы прислать тебе все, что нужно?" Он со свойственной ему твердостью духа отвечал, указывая на свое изношенное платье: «Mon pere, cela me suffira!», т.е. что для жизни моей этого достаточно будет.

Николай I посчитали "намерение на цареубийство" С.Муравьева-Апостола доказанным. Верховный суд приговорил бунтаря к четвертованию, знаменного более гуманным – повешением. С.И. Муравьев-Апостол мужественно держась до конца, ободряя своего друга М.П. Бестужева-Рюмина.

Во время казни веревка оборвалась, и Сергей Иванович сорвался вниз, однако это не изменило его участи.

Декабрист М.А.Фонвизин о Сергее Муравьеве – Апостоле: "Возвышенный и чистый характер Сергея Муравьева – Апостола, светлый и образованный ум, нежное расположение к людям – все эти прекрасные свойства приобрели ему всеобщее уважение и любовь всех знавших его".

Спустя много лет Лев Николаевич Толстой, отнюдь не разделявший основные идеи С.И. Муравьева-Апостола, скажет: "Сергей Иванович Муравьев, один из лучших людей того, да и всякого времени".